Н.А. Шлемова. Эстетика универсализма и синтеза

Метафизические (эзотерические) начала науки о художественном творении. Введение
ЕДИНСТВО ПРИРОДЫ И ЗАДАЧ ФИЛОСОФИИ И ИСКУССТВА

Особенностью современного этапа развития философии и искусства является тенденция их синтеза. Философия тяготеет к художественной форме, к претворению понятия в эмпирическом переживании, к эссеистическому выражению, а искусство все более становится медитативным, раскрывая в образно-символической структуре мышления метафизические принципы бытия. Искусство на наших глазах становится все более ментальным по своей ориентации (таков вектор самой эволюции материи сознания нашей 5-ой коренной Расы) — искусством мышления, посредством интуиции создающего мысль и чувство.

Т.е. подлинная философия есть интерпретация Принципов. А истинное Искусство есть переживание эйдосов (первообразов, архетипов Бытия Единой Жизни). Т.о., эзотерическое знание является сущностью самого искусства. И искусство есть одна из наиболее адекватных интуитивных форм проявления эзотерического или архетипального. Ибо реализует сверхчувственное познание или чувствознание (внутреннее сознание) в формах предметно-логических, образно-понятийных, вещественно-символических, тем самым опредмечивая духовную реальность, солнечную световую материю Души.

Образное переживание, художественное сознание — суть овнутрение познания, переход к субъективации сознания, и авторского, и читательского. Именно внутреннее знание, делающее художественное сознание самосознательным и активным, вскрывающее внутренний источник как связь с Душой, способно наиболее полно материализовать себя, ибо вводит в реальность духо-материи, нерасторжимое единство духа и материи — как взаимообретаемых фаз Единой Жизни.

Где же находятся механизмы воздействия на самою материю — в глубочайшей точке ее слияния с духом. Т.е. духовное является имманентным свойством самой материи, ее сущностью, а материя, в свою очередь, есть качество, дифференциация духа.

Почему мы говорим, что искусство есть «достоверное явление духа», «непосредственное познавание Истины» (Живая Этика. Озарение.), ибо язык искусства есть язык духовной сущности. А форма выражения также наделяется качеством. Т.е. искусство есть форма, энергия Сущности. (Так же как и душа есть энергия и она преобладает над силами феноменального мира.) Искусство есть средство познания , заключенное, имманентно, в сознании самого человека. А именно, оно есть проживание сущности, или реальности Души, на плане интуиции — самопознание и выше, самосознание. («Интуиция — это сверхчувство; она может быть названа шестым чувством; она является сущностью всех чувств» (Интуиция// Хазрат Инайят Хан. Мистицизм звука. М.: «Сфера». 1998. С. 85. С. 84-90.)).Самопознание как отношение к сущности в себе. Где сущность явлена как тождество внутреннего и внешнего, микро — и макрокосмоса. Т.е. союз формы и жизни, в идеале — личности и Монады. Искусство есть духовно-ментальная, образно-понятийная и интуитивно-логическая интерпретация Бытия, Истока и Существования Единой Жизни. На своих вершинах искусство Слова есть созерцание Душой Вдохновенного Художника мира Идей посредством интуиции или духовного восприятия (открытия Эсхила, Данте, Шекспира, Гёте, Мильтона, Блейка, Уитмена, Рильке, Гессе, Н. и Св. Рерихов, художников русского Ренессанса, современных русских художников-космистов, Олега Высоцкого, например.).

Ниже на план (ментальные подпланы Манаса) искусство есть просветленное видение посредством образной медитации просветленного разума художника. Искусство есть всегда воплощение (3-ий Логос) сущности, оформление света — в состояние сознания, логика или рационализация Света. И потому, искусство, как и Святой Дух, имеет двойственную природу, два имени, две направленности: имманентную и трансцендентную.

По выражению Гегеля: «предметом художественного изображения может быть не всякое содержание, а лишь то, которое мысль фиксирует как сущность». Т.е., по мысли Ф. Бэкона, «божественные первопричины».

Искусство есть умение быть, бытийствовать в ментально-буддхических планах чистого смысла Светософийности.

В художественном образе (как проекции Универсального Космического — в земном) сквозит свет эйдоса и его корня — Эроса (космической творческой силы). Реальность чисто эйдетических планов, архетипальных структур. Художественный образ-символ в своей высшей ипостаси есть чувствительная, особо восприимчивая настройка сознания на Универсальное Бытие, ключ к Смыслу, концентрация на центре, который сфокусирован на Божественном Духе. Так же как ограничения искусства есть в свою очередь отражение ограничений нашего планетарного Логоса, телом проявления которого является наша планета. Законы творчества есть преломление Универсальных законов Единой Жизни в тончайшей светоносной материи образа. Искусство посредством ауры образа смотрит на мир и видит через него себя. Искусство играет неоценимую роль творческого напряжения проектирующей мысли, творящей Путь. Там где оскудевает творчество, рождается утопия или парадигма виртуальной мнимой реальности, не создающая мысли и чувства, эффект от которых является результатом всего действа, совершаемого посредством искусства поэзии, живописи, музыки или танца. Искусство есть проектирующая и практикующая модель реальности, опыт взаимоотношений с развивающейся реальностью и механизм ее становления. Художественное откровение есть обнаружение источника Первореальности — в сознании, развертывание реальности
изнутри познающего объекта. Священный гносис и есть само-бытие или план проявления Самосущего. Нет отвлеченного философского бытия и познающего субъекта отдельно. Есть единство творящей мысли — самотождественной или равной самой себе. — Вечно изменяемое Пространство. Искусство — это глубокая Тишина соединенности с Учением или Источником Единой Жизни. На вершинах своих искусство — это реальность Имени, это искусство Бытия, бытийствующего внутрь самого себя. Искусство — это просветление или эволюция самой души, нашедшей свое адекватное выражение через творческий ум и мозг человека — творца. Искусство, посредством образа, жизнь выводит на свет, творя из Бога — Человека, в лоно первопричин Бытия. Искусство — это Праздник Возврата, хрупкий сосуд Белого Серебра, прозрачная ноша — быть, воля — дарить, власть — жертвовать. Искусство или смысл Любви, зов Души, состояние Бога. Семя Космической Любви. Она одна предрешена.

А. ЯЗЫК И ПОНИМАНИЕ.
Б. КРИТЕРИЙ ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ КАК СУБЛИМАЦИИ НИЗШЕЙ ТРИАДЫ В ДУАДУ, ИЛИ В ЕДИНОГО В ТРОИЦЕ И ТРОИЦЫ — В ЕДИНОМ.

Что есть переход слова из номинации — в понятие, значение? Из троичности — в двойственность: качество сознания Души? Когда слово становится из того, что оно означает, тем, что оно означает: внутренним субъектом сознания явления или вещи. Само становится сутью: «КТО» — «ТО», минуя качество, форму, выражение — жизнью или образом, принципом жизни.

Единственно возможный язык в художественном произведении — это язык интуиции: опускание буддхически-манасической реальности посредством вдохновения (как «более высокой формы интуиции, потому что она приходит как идея, как завершенная тема с импровизацией, как фраза, создающая поэму»(Вдохновение // Хазрат Инайят Хан. Мистицизм звука. М., 1998. С.90.)) через сердце творящего в фокус сознания или динамический центр художественного образа.

Художественное Слово есть фокус и символ интуиции. Сочетание интуиции и ментальной активности производит гения. И в этом случае нет иллюзии, а есть катарсис чистого мышления.

ЯЗЫК ЕСТЬ ОБРАЗ ИСТИНЫ

Манвантара Синтеза предполагает рассмотрение феномена искусства как действия принципов Универсального Учения Единой Жизни, их экстернализации в план художественного сознания, создающего искусство как Этику нашего соединения с Боговдохновенной Душой, открывающейся через все, связь со всем в этом мире.

Задача интерпретации идей художественного целого состоит в «духовном чтении», искусстве чтения символов, дающем КЛЮЧ к буддхической активности сознания (на плане Духовной Триады).

В основе символа всегда лежит некое синтетическое понятие, производное от метафизической идеи или принципа. Идея выражается в Имени. Имя — это всегда аспект или принцип Субъективации — реализованного Самосознания, сила (или программа) воплощения. Значение символа содержит в себе больше, чем эмоциональное качество, и есть тип желания. Т.е. равно духовной воли и духовному могуществу — 1-ому аспекту Логоса. Способность интерпретировать символы всегда предшествует истинному откровению.
Что есть понятие «художественного хронотопа» как не последовательность состояний сознания, выстраивающих геометрию пути героя как субъекта эволюции.

МЕТОДЫ АНАЛИЗА
Анализ художественного целого есть синтетическое понимание, есть искусство духовного чтения символов. Для этого требуется некоторым образом отождествиться с природой символа (образа), с природой той реальности, которую скрывает символическая форма. Природа символа — это наивысшее соответствие буддхическому или интуитивному плану. Или выражение этого плана в художественной форме. Т.е., после должного изучения формального аспекта необходимо убедиться, что делает с нами символ, какое чувство он вызывает, какие устремления пробуждает и какие мечты, иллюзии и реакции сознательно регистрируются.

Символ — как резонатор самосознательной сущности в нас.
Это промежуточная стадия между эзотерическим чтением символа и концептуальным пониманием. Это читается эфирно. Отождествившись с формой, идем внутрь символа с целью пройти сквозь символ: став инструментом Души внутри сознания (что достигается в процессе медитации как сознательного строительства моста между Душой, умом и мозгом человека творящего).

Позже возникает другая промежуточная стадия — стадия между концептуальным (понятийным) пониманием и эзотерическим постижением и применением . Эта последняя стадия называется «синтетическим распознаванием». Работа с каузальным сознанием, с внутренней сущностной материей образа. Итак, символ — аналог Души или 2-ой Логос художественного творения. Также как искусство есть форма энергии Души. Изучая форму и становясь осведомленным о ее эмоциональном значении, мы приходим к стадии схватывания базовой идеи символа и отсюда к постижению ее цели. Это ведет к истинному эзотеризму художественного творения, который является практическим применением его жизненного синтетического могущества к источникам индивидуальной жизни и действия.

При этом надо помнить, что идея означает высшее или абстрактное намерение. Смысл — это то, что выражает такое намерение в понятиях конкретного ума; и что значение символа содержит в себе больше, чем эмоциональное качество, и должно быть выражено как тип желания, которое он пробуждает в нас. Итак, символ — это фокус интуиции в художественном целом.

Когда мы сможем распознать, где, в чем — на каком уровне художественной структуры или художественной материальности совершается переход, путем внутреннего разрешения конфликта двойственности в художественном образе — в единство символа, как явленного синтеза, разрешающего проблему деизма (т.е. материальной и духовной субстанциональности) — в переходе формы (триады), символа в дуаду — идею или понятие, дух, лежащие в основе всякого символа и стимулирующие его на преодоление самого себя, выход за пределы своей формы. Тогда жизнь художественной формы восходит в Исток художественного творения. Возвращается в его первичное манасическое сознание. Значит, символ есть становящееся в художественном творении.

Ведь смысл художественного творения в его продуцирующей, прогнозирующей и проектирующей функции.
Все формы являются символами внутреннего качества и жизни.

Посредством концептуального (понятийного) прочтения смысла мы схватываем цель, для которой форма была приведена в проявление.

Можно выделить несколько стадий в анализе символа:
1. Его экзотерическое рассмотрение: линии, форма и цвет. Т.е. с точки зрения внешних аспектов формы.
2. Восприятие его качества астральным или эмоциональным телом, реакцию чувствительного отклика на толчок его качественной природы.
3. Концептуальное рассмотрение лежащей в основе его идеи, того, что предназначено для посвящения, того манасического смысла, который ОН намерен передать.
4. Стадия синтетического схватывания цели символа, его роли на плане проявления, его истинного объединенного намерения.
5. Отождествление с качеством и целью символа, когда он прозревается просветленным умом, «устойчиво удерживаемым в свете». Эта последняя стадия приводит в активность мозг, а также и ум.

Становится ясным, что не существует установленной интерпретации символа и что для каждого человеческого существа этот символ — какой бы он не был — несет уникальный смысл. Отсутствие интереса к символам обычно предполагает отсутствие интереса к должной интерпретации форм жизни и их смысла. Также слишком академический интерес к символам может говорить об извилистом и запутанном уме, который любит узоры, линии, форму и числовые отношения, но который полностью упускает значение смысла. И потому необходимо помнить о равновесии, находящемся в уме, формы и концепции, выражения и качества, знака и смысла, которое жизненно для роста сознания интерпретатора. Интерпретатор не есть поставщик вещества (не есть медиум формы), но добытчик смысла. Так же как и сам образ есть условие смыслу быть, проявляться — не как смысл вещества, или формы, но вещество (точнее, сущее) смысла.

Вместе с интерпретацией символической реальности художественного целого растет и интерпретатор, инициируется текстом, и изменяется постоянное качество самого текста как интерпретируемого объекта. Субъект — это объект вовнутрь.
Интерпретировать — найти жизнь художественного объекта в себе, в субъекте — аналог объекта.

Т.о., весь сложный иерархический комплекс: метатекст или план Ума (высшего Манаса), автор-ученик или посвященный, текст (как групповое иерархическое сознание) и читатель (реципиент)-сотворец – есть архетипальное органическое Единство Иерархического Субъекта человеческого сознания, изменяющееся в своем постоянстве Неизменности. (Жить — творить — дышать Мыслью от Единого Дыхания — т.е. изменять Неизменное.)

Итак, за точку отсчета символа мы берем выражение им божественной идеи, или, говоря словами Ф. Бэкона, «Этику раскрытия соединения с боговдохновенной Душой». Т.е символ — это сгусток эволюционирующей цели на некоторой стадии творческого Плана Логоса.

Символ есть сама идея о божественных первопричинах, метафизических первопричинах Бытия.
Художественный символ разворачивает себя, самосознает и вотождествляет с самим собой по принципу художественной индукции — как своеобычной ментально-духовной чувствительности, которая одновременно и находит искомое и выносит суждение о нем. Символ — это самостоятельное и трансцендентно-спонтанное суждение о Мире.

Символ — это коррелят Логоического знания и самопознающий субъект или качество этого знания, его форма, синтез темы (вещества, «что») и идеи («кто») — в художественном Целом.

Имеет смысл рассматривать текст как фактическое качество Группового сознания, проявление принципов 2-го Луча всеединства и связи. Текст как фокус или символ Духовного Пути. (Путь как восхождение в Исток.) Ключ к прочтению или интерпретации текста есть принцип взаимодействия, лежащий в основе, или буддхической природе, самого текста.

Что значит прочитать текст — вскрыть его метафизическую причину или осознать его эйдос, т.е. проживя и осмыслив весь текст — от пролога к эпилогу, через всю его имманентную структуру вернуться вновь к идее его зарождения, пройдя весь цикл его развертывания — от сотворения к завершению и вернувшись к его осевой идее — зиждительной точке Начала, что в 3-ем Логосе (активного познания) коренится — через весь цикл его существования, но в новом качестве на новом витке текстуального или художественного бытия по завершении его цикла.

Т.е. мы естественным образом приходим к выводу, что художественный текст — это архетип расовой материи сознания, ее качественно-выразительный, образный субстрат.
Прочитать текст — это развернуть его внутрь себя. Т.е. для исследователя только тогда объективируется содержание текста, когда он нашел его жизнь как реальность в самом себе.
Принцип 3-го Логоса или активного высшего Разума — это способность встать в точку ответственности перед жизнью посредством ее проявления в акте текста. Исполнить ее задачу как План Души, цель которой — славить.

Отсюда изначальная двойственность текстуальной реальности есть аспект ее связи, с одной стороны — с реципиентом, с другой — с первопричиной или творцом, целью, идеей, трансцендентными конкретному выражению текста — и есть принцип 2-го Логоса пространства. Гармония достигается через внутренний центр творения.

Итак, первопричина художественного творения есть творец, вдохновленный Божественным Умом, или Иерархический субъект — Христово сознание в нас: Душа.
Встать под задачу логоса текста — загореться его жизнью. Жить в нем, открыть его в себе как истину, «КТО». Принять крещение его смыслом — собрать сознание в его внутреннем центре и через центр взойти на крест его цели — исчерпать жизнь текста через себя.

Если идея текста не архетипальна — в нем нет Пути, текст не работает с Духовной Триадой. Архетип выполняет роль аннигиляции иллюзорной формы или малого «я» и раскрывает его в объем сознания Души.

«Групповое сознание» текста коррелируется в системе художественных образов. Фокус основной идеи или замысла текста отражается в центральном символе или символическом ряде, представленном, как в веществе, в стилевом строе текста. Композиция же текста всегда представляет собой определенный геометрический символ. Главная идея текста — имеет числовое выражение и значение. К именам и названиям — подбирается мантрический ключ. Структурные элементы формы текста, его архитектоника соответствуют семеричному принципу строения человека и Вселенной. Т.е., уровень муладхары — манипуры в энергетической структуре текста представляет срез: тема — проблема («что — о чем — как»), уровень анахаты — «зачем» и «кем», «кто» проявляется в авторской позиции и в главных героях текста, лирических отступлениях, пафосе и тропах произведения; уровень вишудхи — сахасрары в тексте разворачивается на плане его центрального смысла, идеи, концепта.

Т.о., мы осознаем, что литературный процесс есть Иерархическое явление и качество. А родовые, жанровые признаки произведения в рамках того или иного литературного направления свидетельствуют о типе художественного сознания с его четкой расовой разновидностью (атлантической или арийской), а так же о ярко выраженной его поляризации и соответствующей ей ориентации: астральной или ментальной. (Мы знаем тип психологического и интеллектуального романа, знаем тип экзистенциальной прозы и «потока сознания», лирики суггестивной и медитативной etс.)

Путь развития литературного целого — путь синтеза родовых и жанровых начал литературы, медитативных и суггестивных элементов текста. Белый стих, стихотворения в прозе или ритмизированная, лирическая проза тому пример. Явно этот синтез будет явлен через философскую медитативную поэму, а так же жанр художественного эссе или лирику. Художественный вымысел должен быть равен знанию. Литература должна из системы образов или эмоциональной стихии стать учением в образе, осознать себя таковой. А художественный замысел должен выражать иерархическую задачу. Новый субъективный библейский стих в универсальном ключе, данный через тождество образа и понятия, сплав концепта и художественной практики.
До сих пор из истории литературы мы можем выделить два типа творчества: внешний, ограниченный формой конкретного ума, психологический тип творчества, описательный, и визионерский или эзотерический тип творчества, несущий иерархический протейный заряд и посвященческий импульс.

Т.о., литература как поэзия Слова (поэзия как эзотерическая философия жизни) или 2-го Логоса, проявляющегося через Любовь-Мудрость-Сына как Образа (качества) Отца (Цели, Воли, Могущества). Есть принцип взаимодействия, коренящийся в истоке самой жизни, и выражении 4-го аспекта Универсального Учения Жизни или Синтеза как изначального и искомого или становящегося в природе самой Истины.

Т.о., художественное есть принцип непреложной двойственности, коренящейся в природе самой Единой Жизни, и есть сама реальность — «интроспекция» первопричин бытия в существование — аспект сознания на проявленном плане. Образ — Сын становится Отцом и Единым . Следовательно, Сын это проявленный Единый в действии, также как наш Планетарный 3-ий Луч является под-лучом 2-го Луча.

Художественное есть принцип снятия тринитарности — в Дуаде: Отец-Мать. И метод рассеивания мировой иллюзии посредством искусства духовного чтения символов. Т.о., художественное суть смысловое, архетипальное и снимает проблему наваждения авторитета.
Новое понимание Красоты в искусстве как гносисе Универсального Бытия, всегда предшествовало духовной революции.
Самосознательное искусство — это преображение самой материи Манаса, самого плана Идей — в Атму!

Это искусство не только «схватить» архетип, но и материализовать — реализовать его в образе, в форме. Т.е. искусство — как мышление в образах — это реализуемое понимание. Образ есть духовное удвоение, умножение мыслеформ. Это их проявленное значение в речи — языке образа.

Интересна «женская сущность» искусства («…Когда мужское станет женским, когда не станет ни мужского, ни женского», — утверждает апокрифическое евангелие от Филиппа.).
Искусство — это конец жизни формы путем утверждения ее жизни как формы духа, сущности — формы форм. Искусство как принципиально новая форма самой жизни.
Искусство должно стать тождеством Миру Идей, которые сами есть фрагмент большего Целого. И первоначальным тождеством или подготовкой к нему с Миром Покоя — Атмы. Духа Единого.
Пусть искусство будет антахкараной в План Идей (Буддхический План), реализуемой, ментально-чувствительной связью с иерархией Архетипов.

В заключении хотелось бы сказать о том, что до сих пор гуманитарная наука в XX в. в основном строилась на собирании знаемого, а значит, внешнего, количественном накоплении познания, расчленяющим конкретным умом формы Целое. Но не на самом познании в его качественной активности (т.е. познании изнутри).

Универсальная же наука Синтеза не может сводиться к технике интерпретаций и типологических классификаций. Она сама — и источник и инструмент познания в гностическом тождестве субъекта и объекта. Ее метод работает в материи знания не посредством конкретного ума формы, а через сознание исследователя и во имя сознания. С целью достижения качества Сознания Логоса, имманентно присущего самосознанию и групповому иерархическому сознанию.

Сегодня же на лицо понятийное бессилие и терминологический разнобой в науке. Феномены сами по себе не являются знаками, не обладают самостоятельным философским значением. Термины схватывают точность явления в точке его ограничения, обусловленности языком формы. Потому слово и бывает «рождающим» и «творящим». Но об этом — отдельный разговор.

Эстетику можно определить как науку о философских началах Искусства, как новое современное выражение метафизики и онтологии художественного образа. Науку о принципах и методах построения художественного целого и законах духовно-художественного бытия.

Новая эстетика универсализма и синтеза есть философское основание Прекрасного, Красоты как фактора космизации сознания, равно духовно-философская наука расширения эстетического или художественного сознания.

Использованная литература:
Алиса А. Бейли. Чары: Мировая Проблема./Пер.с англ. — М.: «Майя», 1993.
______________________________

Наталья Шлемова, март, 1999. Москва.// Наталья Шлемова. Эстетические воззрения в Учении Живой Этики. Монография. — М.: МГПУ, 2005. — 150с.

Опубликовано также: Наталья Шлемова. Эстетика ТРАНСЦЕНДЕНТНОГО: Эстетика Огня в «Живой Этике». Монография. — Международный Издательский Дом LAP Lambert Academic Publishing, Германия, 2011. — 328с.  ISBN: 978-3-8454-0917-7.

*
Вверху — картина неизвестного художника, взятая в свободном доступе из Интернета.
Поклон!
ОМ!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *