2 ав­гу­ста (20 июля по ст. ст.). Па­мять про­ро­ка Илии (IX в. до Р. Х.)

Сре­ди мно­же­ства имен, за­пол­ня­ю­щих хри­сти­ан­ские Ме­ся­це­сло­вы, имя про­ро­ка Илии, жив­ше­го по­чти три ты­ся­чи лет то­му на­зад, за­ни­ма­ет осо­бое ме­сто. Ма­ло кто из свя­тых поль­зу­ет­ся та­ким по­чи­та­ни­ем в пра­во­слав­ном на­ро­де. Но в то же вре­мя он пред­ста­ёт лю­дям фигу­рой по­лу­с­ка­зоч­ной, ка­ким-то со­пер­ни­ком Зев­са Гро­мо­верж­ца, ко­то­рый разъ­ез­жа­ет по небе­сам в ко­лес­ни­це и ме­чет на зем­лю мол­нии. Од­новре­мен­но он на­столь­ко «охла­жда­ет» в день сво­е­го празд­ни­ка во­ду в ре­ках и озе­рах, что ку­па­ние в них ста­но­вит­ся, для суе­вер­ных рос­си­ян, де­лом по­чти что по­ги­бель­ным (ре­аль­ная тем­пе­ра­ту­ра во­ды, осо­бен­но в юж­ных ре­ги­о­нах, по­че­му-то в рас­чёт не при­ни­ма­ет­ся)! Ра­зу­ме­ет­ся, сам ве­ли­кий про­рок в этом от­нюдь не ви­но­вен; ви­но­ва­та по­лу­язы­че­ская на­род­ная тра­ди­ция и эле­мен­тар­ное неуме­ние по­ни­мать древ­нюю пись­мен­ность с её об­раз­но-по­э­ти­че­ским язы­ком, оби­ли­ем ги­пер­бол и кра­соч­ных ме­та­фор, бук­валь­ное вос­при­я­тие ко­то­рых и рож­да­ет в ма­ло­об­ра­зо­ван­ных лю­дях неле­пые фан­та­зии. Мож­но сто раз чи­тать или слу­шать биб­лей­ское по­вест­во­ва­ние о про­ро­ке; но без по­ни­ма­ния ис­то­ри­че­ско­го кон­тек­ста – это бес­по­лез­но.

Что же мы до­сто­вер­но зна­ем об Илие? В ка­кой об­ста­нов­ке он жил? Что про­ис­хо­ди­ло по­чти три ты­ся­чи лет то­му на­зад на Ближ­нем Во­сто­ке?

Из­ра­иль­ское цар­ство в IX ве­ке до н. э.

Жизнь Илии (точ­нее – толь­ко го­ды его об­ще­ствен­но­го слу­же­ния) опи­са­на в биб­лей­ских хро­ни­каль­ных 3-й и 4-й «Кни­гах Царств» и от­ра­жа­ет ре­аль­ный ре­ли­ги­оз­ный кон­фликт то­го вре­ме­ни. Он по­яв­ля­ет­ся в ис­то­рии уже зре­лым че­ло­ве­ком, так как о его про­ис­хож­де­нии из­вест­но лишь, что он – «фе­свитя­нин из жи­те­лей га­ла­ад­ских» (3Цар.17:1). Глав­ное де­ло про­ро­ка – борь­ба за ве­ру в ис­тин­но­го Бо­га, за со­хра­не­ние нрав­ствен­ных и со­ци­аль­ных за­ко­нов Мо­и­се­е­вой ре­ли­гии, из ко­то­рой воз­рос­ло поздне́е хри­сти­ан­ство. На это ука­зы­ва­ет и са­мо тео­фор­ное имя Илия («Мой Бог – Ях­ве»).

По­сле смер­ти ца­ря Со­ло­мо­на (око­ло 931 до н. э.) его бле­стя­щая мо­нар­хия раз­де­ли­лась на два со­пер­ни­ча­ю­щих цар­ства – Из­ра­иль­ское (со сто­ли­цей в Са­ма­рии) и Иудей­ское, на тер­ри­то­рии ко­то­ро­го остал­ся Иеру­са­лим. Вско­ре Из­ра­иль, ис­пы­ты­вав­ший куль­тур­ную экс­пан­сию со сто­ро­ны вы­со­ко­раз­ви­тых со­се­дей – Си­рии и Фини­кии, ока­зал­ся под угро­зой пол­ной утра­ты сво­ей уни­каль­ной ре­ли­ги­оз­ной са­мо­быт­но­сти. Кри­зис до­стиг апо­гея в пер­вой по­ло­вине IX ве­ка до н. э., ко­гда же­ной сла­бо­ха­рак­тер­но­го ца­ря Аха­ва (874–853) ста­ла фини­ки­ян­ка Ие­за­вель, дочь тир­ско­го ца­ря-жре­ца Еф­ваала (Ит­баала). Она стре­ми­лась пол­но­стью уни­что­жить бо­го­от­кро­вен­ную ре­ли­гию Мо­и­сея и сде­лать культ сво­е­го бо­га Ва­а­ла (Бе­ла) го­судар­ствен­ной ре­ли­ги­ей Из­ра­и­ля. По при­ка­зу этой фа­на­тич­ной языч­ни­цы ал­та­ри Ях­ве бы­ли раз­ру­ше­ны, а Его слу­жи­те­ли пе­ре­би­ты.

Ях­ве или Ва­ал?

Лу­кас Кра­нах Млад­ший (1515–1586). Про­рок Илия и жре­цы Ва­а­ла (жерт­во­при­но­ше­ние Илии).

Ва­ал – это ха­на­а­ней­ский (фини­кий­ский) бог бу­ри, до­ждя, пло­до­ро­дия и физи­че­ской по­хо­ти. Культ Ва­а­ла и его су­пру­ги Астар­ты со­про­вож­дал­ся «свя­щен­ной про­сти­ту­ци­ей» (при­вле­кав­шей мо­ло­дых из­ра­иль­тян), изу­вер­ства­ми и ноч­ны­ми ра­де­ни­я­ми (как у неко­то­рых сек­тан­тов) в осо­бых ро­щах, во­круг огром­ных ка­мен­ных фал­ли­че­ских изо­бра­же­ний (по ев­рей­ски мац­це́бы – «вы­со­ты», как сму­щен­но пе­ре­во­дит этот непри­стой­ный тер­мин на­ша Биб­лия). По до­ро­гам сло­ня­лись же­но­по­доб­ные язы­че­ские жре­цы, мно­гие из ко­то­рых бы­ли скоп­ца­ми, и вы­со­ки­ми го­ло­са­ми рас­пе­ва­ли рит­мич­ные гим­ны, вво­див­шие слу­ша­те­лей в экс­таз.

В это вре­мя и по­яв­ля­ет­ся в нрав­ствен­но по­ги­ба­ю­щем Из­ра­и­ле про­рок Илия. Он без­бо­яз­нен­но пред­ре­ка­ет страш­ную за­су­ху, по­сы­ла­е­мую Бо­гом для вра­зум­ле­ния бо­го­от­ступ­ни­ков (о ней сви­де­тель­ству­ют и фини­кий­ские тек­сты). Вско­ре пе­ре­сы­ха­ют по­след­ние ис­точ­ни­ки; царь и на­род убеж­да­ют­ся в право­те слов про­ро­ка и со­гла­ша­ют­ся с пред­ло­же­ни­ем Илии устро­ить меж­ду ним и слу­жи­те­ля­ми Ва­а­ла ре­ли­ги­оз­ное со­стя­за­ние, ко­то­рое долж­но зри­мо от­крыть со­мне­ва­ю­щим­ся ис­тин­но­го Бо­га.

Царь Ахав и мно­го­чис­лен­ные из­ра­иль­тяне, со­брав­ши­е­ся у го­ры Кармил (дав­шей позднее на­зва­ние муж­ско­му и жен­ско­му ка­то­ли­че­ским ор­де­нам), на по­бе­ре­жье Сре­ди­зем­но­го мо­ря, во­очию убеж­да­ют­ся в лож­но­сти Ва­а­ла. Ав­тор Кни­ги Царств не без юмо­ра опи­сы­ва­ет, как язы­че­ские жре­цы, ска­кав­шие во­круг жерт­вен­ни­ка весь день, гром­ко во­пив­шие и ко­лов­шие се­бя но­жа­ми, не смог­ли до­бить­ся от сво­е­го бо­га ни­ка­ко­го зна­ме­ния. На­про­тив, по мо­лит­ве Илии, в ко­то­рой он про­сил Бо­га явить Се­бя «в огне» и об­ра­тить серд­ца лю­дей, нис­пав­шее с небес пла­мя по­гло­ти­ло дро­ва и ле­жав­шую на них жерт­ву, – при­чём жерт­ву, обиль­но по­ли­тую во­дой, что ис­клю­ча­ло со­мне­ния в ис­тин­но­сти чу­да. На­род пал на ко­ле­ни и ка­ял­ся в сво­ем от­ступ­ни­че­стве, вос­кли­цая «Ях­ве (Гос­подь) – вот [ис­тин­ный] Бог!», а Илия тор­же­ство­вал по­бе­ду. Язы­че­ские жре­цы, раз­вра­щав­шие на­род, бы­ли каз­не­ны. Вслед за этим хлы­нул дождь, и за­су­ха от­сту­пи­ла (3Цар.18:20-40).

Неудав­ша­я­ся мис­сия?

  Но вос­ста­нов­ле­ния ис­тин­ной ве­ры не про­изо­шло: царь Ахав вновь ока­зал­ся бес­силь­ным пе­ред яро­стью Ие­за­вель, объ­явив­шей про­ро­ка сво­им лич­ным вра­гом. «И по­сла­ла Ие­за­вель гон­ца к Илие ска­зать: Ес­ли ты – Илия, то я – Ие­за­вель; пусть то́ и то́ сде­ла­ют мне бо­ги и ещё боль­ше сде­ла­ют, ес­ли я зав­тра к это­му вре­ме­ни не сде­лаю с тво­ей ду­шой то­го, что сде­ла­но с ду­шой каж­до­го из них» (3Цар.19:2). Неумо­ли­мая в сво­ем фа­на­тиз­ме ца­ри­ца хо­чет ото­мстить за сво­их по­гиб­ших жре­цов.

Илия бе­жит к свя­щен­ной го­ре Си­най, где неко­гда Мо­и­сей по­лу­чил свои зна­ме­ни­тые За­ко­ны, а Из­ра­иль осо­знал се­бя на­ро­дом Бо­жи­им и дви­нул­ся на за­во­е­ва­ние Зем­ли обе­то­ван­ной. Про­рок в от­ча­я­нии го­во­рит Бо­гу о кра­хе сво­ей мис­сии и «неудав­шей­ся» ис­то­рии Из­ра­и­ля, ко­то­рую он сво­им сим­во­ли­че­ским со­ро­ка­днев­ным пу­тем через Си­най­скую пу­сты­ню слов­но бы хо­чет об­ра­тить вспять. «Сы­ны Из­ра­иле­вы оста­ви­ли за­вет Твой, раз­ру­ши­ли Твои жерт­вен­ни­ки и про­ро­ков Тво­их уби­ли ме­чом; остал­ся я один, но и мо­ей ду­ши ищут, чтобы от­нять её» (3Цар.19:10).

Нет, не всё по­те­ря­но, – слы­шит в от­вет Илия. Бог го­во­рит ему, что оста­лись в Из­ра­и­ле семь ты­сяч че­ло­век, «не пре­кло­нив­ших ко­ле­ни пе­ред Ва­а­лом». Он дол­жен вер­нуть­ся в стра­ну и из­брать се­бе пре­ем­ни­ка в ли­це Ели­сея, ко­то­рый и за­вер­шит на­ча­тую им борь­бу за ве­ру.

Зем­ная жизнь Илии по­сле это­го за­вер­ше­на: его плащ про­ро­ка па­да­ет у ног Ели­сея, а сам он та­ин­ствен­но ис­че­за­ет – воз­но­сит­ся на небо «в ог­нен­ной ко­лес­ни­це» (сим­вол осо­бой бо­го­из­бран­но­сти).

Ме­сто Илии в биб­лей­ской тра­ди­ции

В биб­лей­ской тра­ди­ции Илия – один из двух вет­хо­за­вет­ных свя­тых, не уви­дев­ших смер­ти на зем­ле, но удо­сто­ен­ных рая ещё до при­хо­да Иису­са Хри­ста. По­это­му на неко­то­рых ико­нах Вос­кре­се­ния мож­но ви­деть Илию и Ено­ха у во­рот рая, встре­ча­ю­щих древ­них пра­вед­ни­ков, вы­во­ди­мых Хри­стом через взло­ман­ные во­ро­та ада.

Вто­рое яв­ле­ние на зем­ле Илии про­ис­хо­дит пе­ред при­ше­стви­ем Мес­сии, и Хри­стос сам ука­зы­ва­ет на Иоан­на Пред­те­чу как на про­ро­ка, явив­ше­го­ся пе­ред Ним «в ду­хе и си­ле Илии», но остав­ше­го­ся тра­ги­че­ски неузнан­ным (смот­ри­те: Мал.4:5; Мф.11:14, 17:10-13). Вме­сте с Мо­и­се­ем он так­же яв­ля­ет­ся на го­ре Фа­вор во вре­мя зна­ме­на­тель­ной сце­ны пре­об­ра­же­ния Иису­са Хри­ста. Два са­мых ав­то­ри­тет­ных че­ло­ве­ка Вет­хо­го За­ве­та оли­це­тво­ря­ют со­бой За­кон и Про­ро­ки – два пер­вых и важ­ней­ших раз­де­ла Свя­щен­но­го Пи­са­ния. (По­дроб­нее о смыс­ле это­го яв­ле­ния смот­ри­те в мо­ей ста­тье о празд­ни­ке Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня.)

Илия в на­род­ной тра­ди­ции и ико­но­пи­си

На­ши пред­ки с глу­бо­кой древ­но­сти бла­го­го­ве­ли пе­ред этим угод­ни­ком Бо­жи­им. В Ки­е­ве ещё до офи­ци­аль­но­го кре­ще­ния Ру­си бы­ла цер­ковь во имя Свя­то­го Про­ро­ка Илии (упо­ми­на­ет­ся в «По­ве­сти вре­мен­ных лет» под 944-м го­дом).

Но в по­лу­язы­че­ской сла­вян­ской тра­ди­ции (от ко­то­рой мы до сих пор не мо­жем из­ба­вить­ся) Илия – мо­гу­чий и гроз­ный рас­по­ря­ди­тель са­мых страш­ных и бла­го­де­тель­ных сил при­ро­ды. Он по­сы­ла­ет на зем­лю мол­нию, гре­мит по небу, разъ­ез­жая в сво­ей ко­лес­ни­це, ка­ра­ет тём­ные адские си­лы, низ­во­дит на по­ля дождь и да­ёт им пло­до­ро­дие. В од­ном древ­не­рус­ском сбор­ни­ке на­хо­дим та­кое объ­яс­не­ние: «Мол­ния есть си­я­ние ог­ня су­ща­го ввер­ху на твер­ди; небес­ный же огонь, то ты ра­зу­мей огнь су­щий, его же Илия мо­лит­вою сведе на по­ле­на и на все­со­жже­ние. Се­го ог­ня си­я­ние есть мол­ния». Ко­рот­ко и яс­но! С при­ня­ти­ем хри­сти­ан­ства сла­вяне воль­но или неволь­но отож­де­стви­ли свя­то­го про­ро­ка Илию с Пе­ру­ном, ко­то­ро­го на­ши пред­ки так­же счи­та­ли глав­ным рас­по­ря­ди­те­лем гро­ма, мол­нии, до­ждя и дру­гих яв­ле­ний сти­хии.

  В от­ли­чие от дру­гих празд­ни­ков, в «Ильин день» не со­вер­ша­ли ка­ких-ли­бо зна­чи­тель­ных об­ря­дов; в то же вре­мя к это­му дню при­уро­че­но мно­же­ство ве­ро­ва­ний, ка­лен­дар­ных и хо­зяй­ствен­ных при­мет, за­пре­тов. Боль­шин­ство из них свя­за­ны с сель­ско­хо­зяй­ствен­ным ка­лен­да­рём, а сам этот день, как пра­ви­ло, сов­па­дал с на­ча­лом жат­вы. «До Ильи поп до­ждя не умо­лит, по­сле Ильи ба­ба фар­ту­ком на­го­нит», – чи­та­ем мы в сло­ва­ре Вла­ди­ми­ра Да­ля. И еще: «Илья-про­рок два ча­са свет­ло­го вре­ме­ни уво­лок», «Ильин день до обе­да – ле­то, по­сле обе­да – осень», «Илья ле­то кон­ча­ет». Груст­но, но это так, не за го­ра­ми – «Пер­вый Спас», дей­стви­тель­ный пред­вест­ник осе­ни.

Рус­ская ико­но­гра­фия Илии слож­на и раз­но­об­раз­на. На­ря­ду с еди­но­лич­ны­ми об­ра­за­ми Илии сре­ди дру­гих про­ро­ков (рос­пи­си ку­по­лов хра­мов, ико­ны про­ро­че­ско­го ря­да ико­но­ста­са), ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние по­лу­чи­ли ком­по­зи­ции, имев­шие про­об­ра­зо­ва­тель­ное зна­че­ние. Чу­дес­ное «Корм­ле­ние про­ро­ка Илии во­ро­ном» (3Цар.17:2-6) – это вет­хо­за­вет­ный про­об­раз но­во­за­вет­ной Ев­ха­ри­стии, а «Ог­нен­ное вос­хож­де­ние Илии на небо» (4Цар.2:8-14) – это ука­за­ние на Воз­не­се­ние Иису­са Хри­ста. Пред­став­ле­ние об Илии как об од­ном из пер­вых оби­та­те­лей рая за­пе­чат­ле­но в ико­нах «Вос­кре­се­ние-Со­ше­ствие во ад», где он вме­сте с Ено­хом встре­ча­ет вет­хо­за­вет­ных пра­вед­ни­ков у рай­ских врат.

Ли­те­ра­ту­ра: Цвет­ков В. Жи­тие св. про­ро­ка Илии. М., 1900; Ма­ка­ши­на Т. С. Ильин день и Илия-про­рок в на­род­ных пред­став­ле­ни­ях и фольк­ло­ре во­сточ­ных сла­вян // Об­ря­ды и об­ря­до­вый фольк­лор. М., 1982. С. 83–101; Горш­ко­ва В. В. Служ­ба И. Про­ро­ку и ико­на «Илия Про­рок» из со­бра­ния Яро­слав­ско­го ху­до­же­ствен­но­го му­зея // Ли­тур­гия, ар­хи­тек­ту­ра и ис­кус­ство Ви­зан­тий­ско­го ми­ра. СПб., 1995 (Ви­зан­ти­но­рос­си­ка. Т. 1). С. 138-146. Цер­ков­но-на­род­ный ме­ся­це­слов на Ру­си И. П. Ка­лин­ско­го. М., 1997. С.149–152.

Юрий Ру­бан,
канд. ист. на­ук, канд. бо­го­сло­вия

Источник: https://azbyka.ru/days/p-groznyj-prorok