Меня заставил изменить фамилию директор Норильского театра, где я работал. Предложил взять псевдоним Славянин. Я не согласился, он угрожал уволить, тогда с обоюдного согласия поменяли окончание.
Так Смоктунович стал Смоктуновским.

В Музее Художественного театра хранится анкета, заполненная И.М.Смоктуновским:
«Я, Смоктуновский Иннокентий Михайлович, родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка Шегарского района Томской области в семье крестьянина Смоктуновича Михаила Петровича. По национальности — русский. В 1942 году окончил 8 классов средней школы в г. Красноярске и до января 1943 года работал киномехаником на курсах усовершенствования политсостава запаса. С января 1943 года по август 1943 года — курсант Киевского пехотного училища в г.Ачинске. С августа 1943 года — фронт. 3 декабря 1943 г. попадаю в плен и по 7 января 1944 года нахожусь в лагерях для военнопленных в городах: Житомир, Шепетовка, Бердичев, Славута, Заслав. Побег из лагеря. С февраля 1944 года — партизан партизанского отряда им. В. И. Ленина Каменец-Подольского соединения. В мае 1944 года — соединение отряда с частями Советской Армии: ст. сержант, командир отделения автоматчиков, младший топограф 641-го гвардейского стрелкового полка 75-й гвардейской дивизии.
В октябре 1945 года демобилизовался, поступил в театральную студию при Красноярском городском театре, с 1946 по 1976 год работал актером в городах: Норильск, Махачкала, Волгоград, Москва, Ленинград и опять Москва.
В Московском Художественном театре СССР им. М. Горького работаю с 1976 года. С 1960 г. активно работаю в кинематографе и на телевидении. В 1955 году вступил в брак с гражданкой Шламитой Хаймовной Кушнир (после брака Смоктуновская). Имею двух детей: сын Филипп, рожд. 1957 года, дочь — Мария, рожд. 1965 года. Жена — домохозяйка.
Награжден: шестью медалями Отечественной войны, двумя орденами Ленина, орденом Дружбы народов, орденом Отечественной войны II степени, двумя медалями «За отвагу», лауреат Ленинской премии, Государственной премии РСФСР им. бр. Васильевых.
Звания: Засл. деятель культуры Словакии — 69, Нар. артист СССР.
Отец: Смоктунович Михаил Петрович погиб в 1942 году на фронте,
мать — Смоктунович Анна Акимовна умерла в 1985 году в г. Красноярске».

…Он шел по пыльной дороге сорок первого года. Огромный и рыжий, смущенный, что ему поминутно приходилось менять ногу в строю. Человек, портрет которого я носил в медальоне Гамлета. Мой отец — Михаил Петрович Смоктунович. Человек добрых шалостей и игры, человек залихватского характера, ухарства и лихачества. Он вскормил меня, и тогда я провожал его в последний раз по кричащей, взволнованной дороге к эшелону, уходившему на фронт.
Мне не нужно было искать его в строю. Два метра удивительно сложенных мускулов, рыжая, по-мужски красивая голова виделись сразу. Я со страхом подумал: «Какая большая и неукротимая мишень!» Я бежал, меня трясло. Очевидно, почувствовав, он поймал меня взглядом и отрывисто бросил:
— Ты что?
— Ничего…
В горле пересохло. Он, изучающе помолчав, крикнул:
— Ты смотри!..
Он ушел, мой президент.
И я смотрю.
Я помню. Я смотрю…Отдельно приложена анкета, заполненная для выезда за границу, где перечислены анкетные данные, места работы и жительства близких родственников:
Жена Смоктуновская Шламита Хаймовна (девичья фамилия — Кушнир), 1925, Иерусалим, д. хозяйка, Москва.
Мать Смоктунович Анна Акимовна, 1902, село Киреевское Томской обл., пенсионерка, Одесса.
Сестра Смоктунович Валентина Михайловна, 1923, село Татьяновка Томской обл., Одесса.
Брат Смоктунович Аркадий Михайлович, 1927, село Татьяновка Томской обл., шофер скорой помощи, Одесса
Брат Смоктунович Владимир Михайлович, 1930, Красноярск», старший
преподаватель техникума, Абакан.
Сестра Смоктунович Галина Михайловна, 1933, Красноярск, продавец продуктового магазина, Красноярск

В январе 1943 года Смоктуновский был призван в армию и направлен в Киевское пехотное училище, находившееся в то время в Ачинске. В августе того же года, в срочном порядке, он был отправлен без присвоения офицерского звания рядовым на фронт, на пополнение 75-й гвардейской стрелковой дивизии.
В должности связного штаба 212-го гвардейского полка этой дивизии он участвовал в боях на Курской дуге, в форсировании Днепра, в операции по освобождению Киева. За то, что под огнём противника вброд через Днепр доставлял боевые донесения в штаб 75-й дивизии, был награждён первой медалью «За отвагу» Но эту медаль Смоктуновский получит лишь через 49 лет, на сцене Художественного театра, после спектакля «Кабала святош».
В декабре 1943 года под Киевом Смоктуновский попал в плен, месяц провёл в лагерях для военнопленных в Житомире, Шепетовке, Бердичеве. 7 января 1944 года бежал из плена, и в течение месяца его укрывала в своём доме бесстрашная украинская семья. «Может быть, именно здесь, — напишет позже Раиса Беньяш, — где с риском для собственной жизни люди вернули жизнь обессилевшему солдату, впервые узнал Смоктуновский реальную цену человечности». Связь с членами этой семьи Смоктуновский сохранял до конца жизни. В том же доме он познакомился с заместителем командира партизанского отряда Каменец-Подольского соединения, в который и вступил в феврале 1944 года.
В мае партизанский отряд объединился с 318-м гвардейским стрелковым полком 102-й гвардейской стрелковой дивизии. С этим полком, в должности командира отделения роты автоматчиков, гвардии младший сержант Смоктунович принимал участие в освобождении Варшавы. Как сказано в приказе о награждении, за то, что в боях при прорыве обороны противника в районе деревни Лорцен 14 января 1945 года, его отделение одним из первых ворвалось в траншеи противника и уничтожило при этом около 20 немцев, был награждён второй медалью «За отвагу». Войну Смоктуновский закончил в Гревесмюлене.

Иннокентий Михайлович рассказывал: «Я ни разу не был ранен. Честное слово, самому странно — два года настоящей страшной фронтовой жизни: стоял под дулами немецких автоматов, дрался в окружении, бежал из плена… А вот ранен не был. Землей при бомбежке меня, правда, как-то засыпало — да так, что из торфа одни ботинки с обмотками торчали. Мне посчастливилось бежать, когда нас гнали в лагерь. Был и другой выход — желающим предлагали службу в РОА… Но меня он не устроил. Когда я бежал из плена и, пережидая день, спрятался под мост, вдруг вижу – прямо на меня идет немецкий офицер с парабеллумом, дежуривший на мосту, но перед тем, как глазами натолкнуться на меня, он неожиданно поскользнулся и упал, а когда встал, то, отряхнувшись, прошел мимо и потом опять стал смотреть по сторонам… Меня, восемнадцатилетнего, измученного мальчишку, вел инстинкт самосохранения. Я выведывал у крестьян, где побольше лесов и болот, где меньше шоссейных дорог, и шел туда. Фашистам там нечего было делать в отличие от партизан. Так добрел до поселка Дмитровка… Постучался в ближайшую дверь, и мне открыли. Я сделал шаг, попытался что-то сказать и впал в полузабытье. Меня подняли, отнесли на кровать, накормили, вымыли в бане. Меня мыли несколько девушек — и уж как они хохотали! А я живой скелет, с присохшим к позвоночнику животом, торчащими ребрами».

В поселке Дмитровка Иннокентий Михайлович прожил около месяца. Позже он рассказывал: «Разве я могу забыть семью Шевчуков, которая укрывала меня после побега из плена? Баба Вася давно умерла, а ее дочь Ониська до сих пор живет в Шепетовке, и эти дорогие, душевные люди, буквально спасшие меня, бывают у нас, и мы всегда их радушно принимаем».

Актриса Римма Маркова рассказывала: «Он ведь чудом бежал из плена. Когда их конвоировали, у Кеши, простите за подробность, стало плохо с желудком. И когда он уже был не в силах терпеть, ему и еще одному пленному разрешили по нужде выйти из строя. Смоктуновский до конца жизни с благодарностью вспоминал этого солдата, который жестом показал ему оставаться под мостом, а сам взял и скатился на спине по снегу, смазав их следы. Так отсутствия Смоктуновского никто и не заметил. А он чуть ли не сутки просидел в сугробе».

После демобилизации в октябре 1945 года Смоутуновский вернулся в Красноярск, где узнал, что некоторые его товарищи, побывавшие в немецком плену, были арестованы и отправлены в сталинские лагеря. Иннокентий Смоктуновский рассказывал: «В Красноярске меня вызвали в военкомат — собралось человек девять. С нами говорили очень грубо. Оказывается, все мы были в плену. И сказали: «Посмотрите на свои паспорта». Мы посмотрели. Действительно, тридцать девять городов минус — мы не имеем права там жить. Красноярск входит в эти тридцать девять городов. Но: «Вы здесь жили до ухода на фронт. И живите. Но чтоб отсюда не уезжать. Каждые два месяца вы должны приходить и отмечаться».

Смоктуновский поступил в театральную студию, но его вскоре выгнали оттуда за драку, и тогда он устроился в труппу норильского театра.
«Поехал потому, — пояснял впоследствии Иннокентий Михайлович, — что дальше него меня, бывшего военнопленного, никуда не могли сослать — разве что на Северный полюс… Вот я и решил затеряться в Норильске, девятом круге сталинского ада, среди ссыльных и лагерей. А потом, мне просто некуда было податься — по положению о паспортном режиме я не имел права жить в тридцати девяти городах. Меня в Красноярск-то пустили только потому, что родом оттуда. Но меня и из Норильска хотели выставить — непонятно, правда, куда. Так бы и сделали, да отмолил директор театра Дучман — низкий ему за это поклон».

Проработав в норильском Заполярном театре драмы пять лет, из-за сильнейшего авитоминоза, он вынужден был переехать на юг.
В 1952 году актёр приехал в Махачкалу, где работал в Русском драматическом театре, в 1953—1954 годах жил в Сталинграде и выступал на сцене местного Театра им. М. Горького. За эти годы он сыграл много ролей, в том числе роли Белогубова в «Доходном месте» А. Островского и  Хлестакова,- в Махачкале и в Сталинграде. Римма Маркова, видевшая его Хлестакова, много лет спустя говорила: «Жаль, что позже Смоктуновский практически не играл комедийные роли, он мог делать это блистательно».

По совету Леонида и Риммы Марковых в 1955 году Смоктуновский переезжает в Москву. С трудоустройством в московских театрах долго не получалось.

Работая в театре им. Ленинского Комсомола, я узнал историю, имеющую непосредственное отношение к Иннокентию Михайловичу. Обратили мое внимание на крупного, немолодого мужчину. В его облике было что-то неприятное. Держался он как-то странно, как будто хотел показать свою независимость. Это был начальник пожарной охраны театра по фамилии Сарайкин. Известность его была скандальной. В 1955 году, когда Смоктуновский работал в театре на разовых выходах, и ему негде было жить, он оставался ночевать в помещении для хранения мягких декораций, так называемой «подвески». Вот из этого склада Сарайкин выгонял его на улицу.

В театре им.Ленинского комсомола, он знакомится с художником по костюмам театра Саломеей Кушнир, которая впоследствии стала его женой, верным спутником и другом на протяжении 40 лет, матерью его двоих детей.
Саломея Михайловна вспоминает:
«Мне было 28 лет, никаких романов серьезных у меня до этого не было. Я не была замужем, но считала себя очень счастливой, поскольку обожала свою работу и постоянное общение с талантливыми актерами. Выражаясь современным языком, была я девушкой вполне самодостаточной. И вот я встретила Иннокентия Михайловича. Был ли это солнечный удар, как описывает чувство влюбленности Бунин? Скорее нет. Скорее это было все время разгоравшееся чувство. Предвидела ли я сразу его огромный гениальный дар? Сказать «да» тоже было бы преувеличением. Я и сегодня не смогла бы точно определить его. С моей точки зрения — это дар судьбы, некая тайна. Да и встреча наша и любовь тоже носили на себе отпечаток перста судьбы — ведь более разных судеб, чем у Иннокентия Михайловича и у меня, придумать трудно. Я родилась в Иерусалиме, поскольку моя мать, молодая идеалистка из Литвы, приехала основывать в Палестине коммуны — кибуцы, а затем отправилась на строительство новой жизни в СССР. А Иннокентий Михайлович, как вы знаете, родился в Сибири в деревне Татьяновка. Может быть, святой воздух Иерусалима помог нашей встрече, но глубокая любовь, полнейшее понимание друг друга, мое осознание его гениального предназначения пришли позже».
«Он звал ее Соломка, и она действительно стала для него той соломкой, ухватившись за которую он медленно, но верно вплыл в другую жизнь, навстречу своему успеху, славе, тем высотам, которые подчас не только анализировать, но даже понять невозможно. (Е.Кореневская)
Иннокентий Смоктуновский рассказывает:
«Не знаю, как бы сложилась моя творческая жизнь и вообще моя жизнь, если бы меня не столкнуло с наследием Достоевского. Мое истинное познание Достоевского, его властное вторжение в мою взрослую жизнь началось с момента работы над образом князя Мышкина и продолжалось во всех последовавших за Мышкиным работах, сколь бы отличны и далеки они ни были по сути, драматургии, эпохе и социальным воззрениям. Сейчас некоторые склонны думать (и писать), что-де, мол, моя актерская принадлежность имеет совершенно конкретную направленность — к добру, к человечности. Мне не хотелось бы оспаривать это по причинам, человечески вполне понятным,- не буду же я рубить сук… Но если уж это и есть, то истоки такой направленности могли зародиться и зародились лишь у доброго и могучего родника, которым для меня всегда останется Федор Михайлович Достоевский.
Доказательством тому — случай, жизнь.
Театральный режиссер Г. Товстоногов, работая над инсценировкой романа «Идиот» в Большом драматическом театре имени Горького в Ленинграде, случайно посмотрел в то время фильм с моим участием (роль Фарбера в фильме режиссера А.Иванова «Солдаты»). У него тогда был уже свой исполнитель на роль князя Мышкина. Как рассказывает сам Товстоногов, посмотрев фильм, он не мог отделаться от ощущения, что где-то видел этого актера. Но оттого, что никак не вспоминалось где, когда и что именно (да и не могло вспомниться — мы никогда в жизни не встречались с ним), назойливое перерастало в изрядно надоевшее, а уж это последнее — в противно-навязчивое. Немало времени прошло, и вот однажды на репетиции совсем иной постановки он вдруг воскликнул (очевидцы утверждают: заорал):
— Глаза!.. У него его глаза!
— У кого? Чьи глаза?
— У него глаза князя Мышкина!
— У кого глаза князя Мышкина?
— У него!
— У кого «у него»?
— У актера, как его… ну из этого, фу ты… ну из фильма… Иванова. Глаза!!! Его глаза. Вот прицепился, а? Два месяца не отпускал…
Присутствующим при этом было на что смотреть. Скучно не было, но и веселого-то тоже было немного. Главный-то режиссер заговариваться стал.
Попозже, через месяцы, я был приглашен на эту роль, и хотя глаза у меня оставались Мышкина, не менее полугода со мною было невыносимо трудно всем партнерам и режиссуре; едва ли не на протяжении всего репетиционного периода меня можно было снять с роли, и подобные пожелания настоятельно высказывались многими окружавшими меня в ту пору товарищами по работе, друзьями-актерами, да и сам я с превеликой радостью и благодарностью отказался бы от нее. Тогда это было бы равносильно освобождению. Обретению себя.
И лишь теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, какой бы то был страшный шаг и для меня, и для моих слишком уж мышкинских глаз. А ведь все сулило такую легкость, со всех сторон слышались «добрые» напутственные указания: «Вам ничего не надо играть, верьте своим глазам, глядите — и все пойдет». Другой (перебивая первого): «Ну, это просто написано для вас. И нечего вымучивать ни себя, ни нас». Что я мог ответить на это и на многое подобное другое?

Я снимался тогда в «Ночном госте» на «Ленфильме». И как-то раз, проходя по коридору, увидел среди снующей толпы человека, который стоял и читал книгу. Я «увидел» его спиной. Остановился. Это было как шок — у меня стучало в висках. Я сразу не мог понять, что со мной. Оглянулся — и тогда-то и увидел его. Он просто стоял и читал, но он был в другом мире, в другой цивилизации. Божественно спокоен. Это был одутловатый человек, коротко стриженный. Серые глаза, тяжелый взгляд. К нему подошла какая-то женщина, что-то спросила. Он на нее так смотрел и так слушал, как должен был бы смотреть и слушать князь Мышкин. Потом я спросил эту женщину: кто этот человек, с которым она только что разговаривала? Она долго не могла сообразить, о ком это я, а потом чуть пренебрежительно: «А, этот идиот? Он — эпилептик. Снимается в массовке». И начала мне рассказывать его биографию, но это была биография князя Мышкина (а она не знала, что я репетирую эту роль). Оказывается, он был в лагерях 17 лет. (А князь Мышкин 24 года жил в горах.) Я не слышал, как он говорит, но на следующий день на репетиции заговорил другим голосом… А когда мы еще раз с ним встретились — я поразился, что и голос у него такой же, как я предположил. После этой встречи и роль пошла…»

Сказать, что получилось – не сказать ничего. Спектакль, состоявшийся 31 декабря 1957 года, имел невероятный успех. Это был фурор, сенсация! Вспоминает Римма Маркова: «Какая это была высота! У меня от восторга аж зубы зудели, такое потрясение было».
А вот, что рассказывает Елена Кореневская: «Я сидела, не шелохнувшись, в третьем ряду, и самым потрясающим впечатлением для меня стала сцена в первом действии, когда Рогожин  (Евгений Лебедев)  спрашивает у князя Мышкина, каковы его отношения с женщинами.
«А я женщин не знавал», — отвечает смущенный Мышкин, и краска медленно поднимается у него по щекам.
Я была так ошеломлена спектаклем, что снова попросилась на то же место в третий ряд. Как же я была поражена, когда в той же сцене с Рогожиным,  краска смущения вновь залила щеки князя. Это было настоящее чудо. Какая система Станиславского, какие трюки могут вызвать снова ту же реакцию? Объяснения я не нахожу и по сей день»
«Идиот» стал судьбоносным спектаклем в жизни актера. «Не знаю, — писал спустя годы Смоктуновский, — как бы сложилась моя творческая жизнь и вообще моя жизнь, если б меня не столкнуло с наследием Достоевского».
Всех своих последующих героев он измерял по шкале Мышкина и, так или иначе, награждал чертами героя Достоевского.

Из книги Аллы Демидовой «А скажите,Иннокентий Михайлович..»:
— Иннокентий Михайлович, вы ставите из актеров кого-нибудь вровень с собой?
— Нет.
— Когда это чувство появилось?
— С момента рождения Мышкина. Такой тишины в зале, такой власти над зрителями, какие я испытал в Мышкине и в Париже, и в Ленинграде, и в Лондоне,— я не знаю ни у одного актера.
— И вы чувствовали эту власть всегда?
— Я думал, что «синяя птица» у меня в руках! Но это чувство утрачивалось иногда даже в Мышкине. Зал замирал только тогда, когда я был погружен в суть, но знал, что играю, позволяя себе даже развлекаться. Знаете — это двойственное состояние?
— Такую власть над залом вы чувствуете, когда играете своего Головлева?
— Мы сыграли около 30 спектаклей, я почувствовал эту власть только в трех.
— Раз вы знаете секрет «погружения в суть», то почему же утрачивается эта власть?
— Очень трудно удержать. Очень тонко и трудно культивируется это состояние.
— Иннокентий Михайлович, у вас есть какие-нибудь свои секреты перед спектаклем?
— Молчать. Быть одному. Скучное времяпрепровождение. Лежать. Расслабиться. Внутреннее очищение организма.
— А какие-нибудь допинги: чай или кофе, например?
— Нет. Немного кофе — тогда лучше работает сердце. Когда играл Мышкина, приносил с собой на спектакль огромный термос горячего молока. Оно в термосе устаивалось — очень вкусно!
— Устаете после спектакля?
— После Мышкина очень уставал… Но там много сил уходило на сдерживание чувств. До трясучки в руках. После спектакля долго приходил в себя.
— А сейчас?
— Сейчас я устаю от другого. В «Иванове», например, усталость — от трудного рисунка роли, там нужно собой заполнять огромное пространство, в спектакле, мне кажется, неправильно выстроены взаимоотношения персонажей… А в «Чайке» совсем не устаю. Сейчас после спектакля я часто иду пешком домой, а после Мышкина меня ждала огромная толпа зрителей, но на них уже совсем не было сил. Меня почти тайно отвозили на машине. А сейчас после спектакля 2–3 девочки — и все.
— Почему?
— Я думаю, что тогда подкупала новизна открытия, новизна появления неизвестного актера. И, потом, после войны, после разрухи и холода, людей очень интересовал быт, а я в конце 50-х пришел и сказал: «Дух!» — И они откликнулись.

Уйдя из БДТ, Смоктуновский сосредоточился на работе в кино, сыграв Гамлета, Куликова, Деточкина, Чайковского и еще десятки ролей. Собственно приглашение сыграть Гамлета и было непосредственным поводом ухода от Товстоногова. Разобраться же во внутренних мотивах разрыва столь счастливо начатого творческого союза, боюсь, уже никому не удастся. Говоря о Смоктуновском, многие его коллеги до сих пор убеждены: не надо было уходить от Товстоногова. Остался бы — и еще не такие роли, как Мышкин, сыграл бы! Действительно, главный режиссер Советского Союза и первый актер — сочетание импонирующее. Хотя Смоктуновского никогда не называли «актером Товстоногова», скорее уж, отмечали отличия его актерской манеры от стиля БДТ. Да и как бы вписался в этот жесткий режиссерский театр (при всей крупности индивидуальностей, составляющих актерский ансамбль БДТ) актер-самоучка, актер, который годами не выходил на театральные подмостки, предпочитая им кино, актер, воевавший с режиссерами и считавший их губителями актерских дарований, актер-премьер, всегда тянувший «одеяло на себя», актер-солист, всегда и везде выделявшийся из любого ансамбля?..

Ситуация ухода Смоктуновского из БДТ прекрасно дешифруется в традиционных романтических ключах: возник ниоткуда, сыграл великую роль, и варианты: умер, исчез, ушел. И уход из БДТ тогда прочитывается как замена ухода окончательного и бесповоротного. Ее вписывали и в бессмертную летопись театральных интриг, отметив черным крестом булгаковского Регистра: зависть, ревность, конкуренция. «В БДТ по его поводу был целый консилиум, что таких актеров без образования мы не должны держать в рядах нашего театра. Там же на Мышкина было подано пятнадцать заявок. Все считали, что они могут, а тут какой-то незнакомец. Какой-то чужой элемент. Они говорили, что в Мышкине он играет самого себя, и ничего другого сыграть не сможет. А тут начались разговоры о Чацком (Товстоногов хотел пробовать его на эту роль). Козинцев пригласил его на роль Гамлета без всяких проб. И тут же пошло возмущение: нельзя играть в кино и БДТ одновременно (при том, что многие актеры БДТ успешно работали в кино). Ну, Иннокентий Михайлович тут же ушел. Он был очень независимым человеком. «Неужели я буду что-то доказывать на их худсоветах, да я лучше фотографом буду или плакаты рисовать пойду!» И Смоктуновский сделал очередной нелогичный и неотразимый «ход судьбы» — совсем ушел из Большого драматического.

Еще больший успех ожидал Смоктуновского в 1964 году, когда на экраны вышел фильм Григория Козинцева «Гамлет», в котором он сыграл главную роль — принца Датского. Мысль пригласить на эту роль Смоктуновского пришла к режиссеру случайно, когда он увидел актера в одном из фильмов.
Козинцев рассказывал: «Я вернулся домой и знал, что Гамлет есть! И никаких сомнений, колебаний, фотопроб, кинопроб не было! Был Гамлет только такой и никакой другой!..»
«Гамлет» вышел на экраны в 1964 году.
И с этого же года началось его триумфальное шествие по миру. Кинофестиваль шекспировских фильмов в Висбадене, Международный кинофестивали в Венеции, Сан-Себастьяне, Панаме, Сан-Франциско, Лиме… Это далеко неполный перечень фестивалей, где «Гамлет» удостаивался высоких призов.
В Англии, например, в 1965 году «Гамлет» был назван лучшим иностранным фильмом, а Смоктуновский — лучшим иностранным актером года. Английские зрители отмечали, что советский «Гамлет» более современный, чем даже «Гамлет» Лоренса Оливье.
Такой успех не могли не заметить и в Советском Союзе. В 1965 году Козинцеву и Смоктуновскому была присуждена Ленинская премия.

— Иннокентий Михайлович, вы давно видели своего «Гамлета»?
— Последний раз — лет пять назад.
— И что? Другое ощущение, чем после премьеры?
— Не помню… Так и напишите, Алла (Демидова), — не помню… После премьеры из 100 — 97 процентов говорили мне, какой я замечательный актер и как я это гениально играю.
— И вы соглашались с такой оценкой?
— Да, это хорошая актерская работа. За исключением некоторых сцен… А есть просто прекрасные: сцена с флейтой, например, или разговор с артистами, встреча с Розенкранцем и Гильденстерном. У меня в этой роли хорошая пластика, я хорошо двигаюсь. Сразу видно — это гибкий человек…

1971 году Иннокентий Смоктуновский был приглашён в Малый театр специально на роль царя Фёдора в трагедии А.К.Толстого, ставшую одной из самых выдающихся его актёрских работ. Об этой роли, коронной для русских трагиков, Смоктуновский мечтал давно: когда-то поставить «Царя Фёдора» он предлагал Товстоногову; Борис Равенских, художественный руководитель Малого театра, за постановку «Царя Фёдора» взялся по просьбе своего любимого актёра — Виталия Доронина, но, узнав из прессы, что Смоктуновский мечтает об этой роли, не побоялся обидеть Доронина ради того, чтобы Фёдора сыграл именно Смоктуновский.
В трагедии А. К. Толстого царь Федор добр не только по природе своей, но и потому, что он «святой», что является чистейшим и кротким христианином, для которого Писание, Евангелие стало естеством и содержанием души. И глаза Федора, взирающие на мир, и уста, произносящие слова, суть очи и уста самой веры.
Но царь Федор в исполнении Смоктуновского открывает нечто большее, чем каноническая христианская кротость. В этом образе предстает человек, в котором содержится космическое, вселенское начало доброты. То начало, что проявилось в человеке и через человека как знак его Божественного происхождения.
«Смоктуновский, — писала М. Рахманова, — играет… со всей проникновенностью, с пугающей почти достоверностью постижения самого естества „последнего в роде“, обречённого царя.
Этот единственный спектакль Смоктуновский играл до лета 1976 года, когда по приглашению Олега Ефремова перешёл во МХАТ им. М. Горького.

Говорят, опыт учит… Вот еще одна звонкая, детская истина. Да, опыт учит.
С годами, например, становишься терпимее к непрофессиональности людей, от которых зависишь в работе, с годами видишь результат с самого начала и понимаешь, какой долгий и трудный путь надо пройти до этого результата и какие неминуемые потери возникают на этом пути, но уже нет сил бороться с ними. С годами понимаешь, что результат — это всего лишь кладбище благих намерений, и все чаще и чаще отказываешься от предлагаемой роли, потому что легче отказаться и потом не мучиться долго несделанным, чем, как в молодости, нырять с головой в работу, не задумываясь.(И.Смоктуновский)

Иннокентий Михайлович продолжает успешно сниматься в кино.
Комедия Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», где он, в роли Юрия Деточкина, ещё раз сыграл Гамлета, но уже не как Смоктуновский, а как  актёр самодеятельного театра, явилась наравне с «Гамлетом» самым популярным фильмом Иннокентия Смоктуновского.  После его отказа, из-за занятости и болезни , Рязанов пробовал на эту роль многих прекрасных актёров. Но, ни Леонид Куравлёв, ни  Олег Ефремов, мастерски изображая Деточкина, не могли добиться того, что ждал от них режиссер. Всё сошлось в Смоктуновском, включая его природную странность:
«Он пришёл на экран сам, как личность. Его своеобразная человеческая индивидуальность дала тот эффект отстранения характера Деточкина, какого я мог только желать. Этого невозможно было добиться никакими актёрскими ужимками, приёмами, уловками».( Эльдар Рязанов)

Достаточно было взглянуть на список исполнителей, чтобы убедиться, что здесь был более глубокий подход, чем обычно бывает в комедийных фильмах.
Любовь Добржанская (мать Деточкина), Олег Ефремов (Максим Подберезовиков), Евгений Евстигнеев (режиссер самодеятельного театра), Георгий Жженов (инспектор ГАИ), Андрей Миронов (Дима Семицветов), Анатолий Папанов (тесть Семицветова), Ольга Аросева (Люба),Донатас Банионис (пастор). За каждой фамилией огромный список великолепно сыгранных ролей, и все они были отобраны из огромного количества актеров, знающих и чувствующих комедию.

«Берегись автомобиля» на долгие годы стал одним из самых любимых зрителями фильмов,а Смоктуновский в очередной раз был назван лучшим актером года.

Много и плодотворно Иннокентий Смоктуновский работал на радио.
Он, как чтец, записал главы из романа И. А. Гончарова «Обломов», из «Идиота» Ф. М. Достоевского и «Дон Кихота» М. Сервантеса, отрывки из «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова» А.С.Пушкина; полностью записал сказки А.С.Пушкина и его повести «Капитанская дочка» и «Метель», повесть А.П.Чехова «Чёрный монах», сказки Г.Х.Андерсена, рассказы И.С.Тургенева, Г.Мопассана, К.Паустовского, Акутагавы и Г.Бёлля, а также стихотворения Ф.Шиллера, Р.Рильке, Б.Пастернака,
А.Твардовского.

Особое место в творчестве Смоктуновского занимает работа над записями произведений Пушкина. Очень интересны размышления артиста:

Пушкин необыкновенно дорог мне. Я всю жизнь работал над его произведениями, в том числе на радио записал «Евгения Онегина», «Капитанскую дочку», «Метель». Но «Борис Годунов» требовал иного подхода, сосредоточения всех сил, огромного углубления в материал. Вот фраза: «Они любить умеют только мертвых». Эти слова можно воспринимать как пророчество, касающегося судьбы самого Пушкина. Художника, которому все давалось не просто, который всю жизнь преодолевал непонимание. Непонимание двора, царя, критиков и даже друзей, как это ни горько.
В этом же сезоне мне пришлось работать и над телевизионным документальным фильмом «Болдинская осень». Этим фильмом мы хотели показать истинную цену, которую должен был платить великий поэт, создатель нашего современного языка – да, да, именно так: создатель современного русского языка, которым мы пользуемся и сейчас, — за те радостные и такие трудные минуты и дни творческого подъема и вдохновения.
Откровенность – это сильнейшее оружие. Оружие больших художников. У Пушкина все произведения одухотворены. И взрывная волна его такой великой силы, что до сих пор идет по миру, по сердцам и душам людей – и покоряет. В телефильме «Болдинская осень» мы больше обращали внимание зрителя на то, как Пушкин мог себя вести, что делать,  как реагировать на события внешнего мира. Даже читая его великие произведения, мы подразумевали: вот здесь он такой, а в этот момент он чувствует себя вот так… Но все-таки это неверно. Нужно было обязательно отдать душу, жизнь этим стихам. Не историографическое и искусствоведческое толкование стихов с экрана, а жизнь – вот на чем я настаиваю.
Говорят, стихи – это музыка, нельзя нарушать ритм. А я и не нарушаю. Просто  я читаю более сложно, чем привыкли читать. Я мучительно,  жестко стараюсь сохранить ритмы, но позволяю себе довольно свободно существовать внутри них. Нет, нет, я знаю и понимаю, что такое стих.

Спустя полтора века Пушкин нашел – таки своего гениального исполнителя. Смоктуновский читает так, будто это все сиюминутно  рождается в нем самом. Мы становимся свидетелями сотворения чуда – явления миру высокой поэзии поразительной глубины, как бы заново открываемого смысла и гармонии. Эти его протяжные вздохи и паузы, такое замедление темпа стиха, что возникает иллюзия замедления хода времени. Он как бы проявляет то, что было написано симпатическими чернилами. Мысль Пушкина становится материальной. Слово само спускается с неба на землю. Как ему это удавалось – уму непостижимо.

И при жизни, и после смерти Иннокентия Смоктуновского награждали самыми высокими эпитетами, какие только можно было найти в русском языке, он был не только «гением», но и «первым, первейшим артистом России»..
Олег Ефремов, который не смог говорить на панихиде, даже после ухода отказывался называть его «великим»: «великих» было много, Смоктуновский для Ефремова был один.

Всю свою любовь и признательность к Иннокентию Михайловичу Смоктуновскому я попытался вложить в это эссе.

Награды и звания

Заслуженный артист РСФСР (1964)
Народный артист РСФСР (1969)
Народный артист СССР (1974)
Заслуженный деятель искусств Словакии (1970)
Герой Социалистического Труда (1990) — «за выдающиеся заслуги в развитии советского театрального искусства»
Три ордена Ленина
Орден Отечественной войны II степени (11 марта 1985)
Орден Дружбы народов
Две медали «За отвагу»
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и последующие связанные с ней юбилейные медали к 20-й, 30-й и 40-й годовщине.
Медаль «За освобождение Варшавы» и другие медали
Ленинская премия (1965) — за исполнение главной роли в фильме «Гамлет»
Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1971) — за роль Порфирия Петровича в фильме «Преступление и наказание»
Диплом СК СССР ВКФ (1964) — за главную роль в фильме «Гамлет»
Приз МКФ в Венеции «Золотая доска» журнала «Синема Нуво» (1964) — за лучшую мужскую роль («Гамлет»)
Лучший иностранный актер года (Англия, 1965 год)
Приз «Серебряное блюдо» МКФ в Панаме (1965) — за лучшее исполнение мужской роли («Гамлет»)
Приз МКФ в Картахене (1969) — за лучшее исполнение мужской роли («Берегись автомобиля»)
Приз лучшему актёру МКФ в Сан-Себастьяне (1970) — за главную роль в фильме «Чайковский»
Лауреат Приза на фестивале советских фильмов в Сорренто (1972, «Дядя Ваня»)
Лауреат Приза Киноакадемии «Ника-90» «За лучшую актерскую работу» (1990, «Дамский портной»
Приз МКФ авторского фильма в Сан-Ремо (1991) — за лучшую мужскую роль («Дамский портной»)
Премия «Ника» (1993) — в номинации «Приз за вклад в киноискусство»
Приз КФ «Созвездие» (1993) — «За выдающийся вклад в профессию»
Одна из малых планет под номером 4926 зарегистрирована в международном каталоге под именем Smoktunovsky

Творчество

Театральные работы

Норильский Заполярный театр драмы и музыкальной комедии

• 1946 — «Чужой ребёнок» В.В.Шкваркина — Костя
• 1946 — «Машенька» А.Н.Афиногенова — Виктор Туманский
• 1947 — «Старые друзья» Л.А.Малюгина — Семён Горин
• 1947 — «Последние» М.Горького — Пётр
• 1947 — «Дети Ванюшина» С.А.Найдёнова — Алексей
• 1948 — «Разлом» Б.А.Лавренёва — Полевой
• 1948 — «Вас вызывает Таймыр» А.Галича и К.Исаева — Гришко
• 1949 — «Доходное место» А.Н.Островского — Мыкин
• 1949 — «Моцарт и Сальери» А.С.Пушкина — Моцарт
• 1950 — «Поздняя любовь» А.Н.Островского — Дормидонт
• 1951 — «Шутники» А.Н.Островского — Недоносков

Дагестанский государственный театр драмы им. М. Горького

• 1952 — «Семья» И.Попова — Александр Ульянов
• 1952 — «Свадьба с приданым» Н.М.Дьяконова — Муравьёв
• 1952 — «Её друзья» В.С.Розова — Виктор
• 1952 — «Ревизор» Н.В.Гоголя — Хлестаков

Сталинградский областной театр им. М.Горького

• 1953 — «Ревизор» Н.В.Гоголя — Хлестаков
• 1953 — «Великий государь» В.Соловьёва — Магнус
• 1953 — «Укрощение строптивой» У.Шекспира — Бионделло
• 1954 — «Снежная королева» Е.Л.Шварца — Сказочник
• 1954 — «Доходное место» А.Н.Островского — Белогубов

Театр-студия киноактёра

• 1955 — «У опасной черты» В.Любимова — Неуспевающий
• 1955 — «Анджело» В.Гюго — Апафесто
• 1955 — «Как он лгал её мужу» Б.Шоу — Генри
• 1955 — «Машенька» А.Н.Афиногенов — Виктор Туманский
• 1955 — «Последние» М.Горького — Пётр

Большой драматический театр им. Горького

• 1957 — «Идиот» по Ф.М.Достоевскому; постановка Г.А.Товстоногова —князь Мышкин
• 1957 — «Кремлёвские куранты» Н.Ф.Погодина; постановка В.Я.Софронова и
И.П.Владимирова — Дзержинский (ввод)
• 1960 — «Иркутская история» А.Н.Арбузова; постановка Г.А.Товстоногова — Сергей Серёгин

Малый театр

• 1973 — «Царь Фёдор Иоаннович» А.К.Толстого; постановка Б И.Равенских — царь Фёдор

МХАТ и МХТ им. Чехова

• 1976 — «Иванов» А.П.Чехова; постановка О.Н.Ефремова — Иванов
• 1977 — «Обратная связь» А.И.Гельмана; постановка О.Н.Ефремова —Сакулин
• 1979 — «Кремлёвские куранты» Н. Ф. Погодина — Часовщик
• 1980 — «Чайка» А.П.Чехова; постановка О.Н.Ефремова — Дорн
• 1983 — «Так победим!» М.Шатрова; постановка О.Н.Ефремова —Соратник Ленина и Профессор (с 1988 года)
• 1984 — «Господа Головлёвы» по М.Е.Салтыкову-Щедрину; постановка Л.Додина — Порфирий Головлёв
• 1985 — «Дядя Ваня» А.П.Чехова; постановка О.Н.Ефремова —Серебряков и Войницкий (с 1988 года)
• 1986 — «Тамада» А.М.Галина; постановка К.М.Гинкаса — Реваз
• 1988 — «Кабала святош» М.А.Булгакова; постановка А.Я.Шапиро —король Людовик XIV
• 1990 — «Вишнёвый сад» А.П.Чехова; постановка О.Н.Ефремова —Гаев / Фирс
• 1990 — «Эквус» П.Шеффера — Мартин Дайзер
• 1992 — «Возможная встреча» П.Барца;постановка В.Долгачёва —И.С.Бах[106)

Антреприза Н. Шлезингера (США)

• 1992 — «Из жизни дождевых червей» П.У.Энквиста; постановка
И.Смоктуновского и В.Ланского — Андерсен

Работы на телевидении

• 1957 — «Дорогой бессмертия» В.Брагина (телеспектакль); постановка
А.Чигинского и Г.Товстоногова — Юлиус Фучик
• 1963 — «Зима тревоги нашей», по Д.Стейнбеку (телеспектакль); постановка Р.Сироты — Итен Аллен Хоули
• 1971 — «Маленькие трагедии» А. СПушкина; постановка Л.Вивьена, А.Даусона, Л.Пчёлкина — Моцарт
• 1976 — «Вишнёвый сад» А.П.Чехова (телеспектакль); постановка Л.Хейфеца  — Гаев
• 1979 — «Цезарь и Клеопатра» Б.Шоу (телеспектакль); постановка
А.Белинского  — Цезарь
• 1989 — «Село Степанчиково и его обитатели» по Ф.М.Достоевскому (телеспектакль); постановка Л.Цуцульковского — закадровый текст
• 1995 — «Мечтательница» по Ф.М.Достоевскому (телеспектакль)); постановка М.Дубровиной — Карл Фёдорович Мейер

Роли в кино:

1956 — Убийство на улице Данте — доктор
1956 — Как он лгал её мужу — Генри
1956 — Солдаты — Фарбер
1957 — Рядом с нами — Андрей Королёв
1957 — Шторм — Муромцев
1958 — День первый — В.А.Антонов-Овсеенко
1958 — Ночной гость — Пал Палыч
1959 — Дорогой бессмертия
1959 — Неотправленное письмо — Сабинин
1960 — До будущей весны — Алексей Ручьёв
1961 — Високосный год — Геннадий Куприянов
1961 — Девять дней одного года — Илья Куликов
1962 — Моцарт и Сальери — Моцарт
1964 — Гамлет— Гамлет
1965 — На одной планете — В.И.Ленин
1966 — Берегись автомобиля — Юрий Деточкин
1966 — Первый посетитель — В.И.Ленин
1966 — Маленький принц — текст от автора
1968 — Первая любовь — Пётр Васильевич
1968 — Степень риска — Александр Кириллов
1968 — Живой труп — «Гений»
1969 — Преступление и наказание — Порфирий Петрович
1969 — Чайковский — Пётр Ильич Чайковский
1970 — Дядя Ваня — Иван Петрович Войницкий
1971 — Ехали в трамвае Ильф и Петров — пассажир
1972 — Укрощение огня — К.Э.Циолковский
1973 — Москва — Кассиопея — исполняющий особые обязанности
1974 — Исполнение желаний — Дмитрий Бауэр
1974 — Дочки-матери — Вадим Антонович
1974 — Зеркало — авторский текст
1974 — Романс о влюблённых — Трубач
1974 — Отроки во Вселенной — исполняющий особые обязанности
1975 — Звезда пленительного счастья — Цейдлер
1975 — Они сражались за Родину — хирург
1976 — Выбор цели — Франклин Делано Рузвельт
1976 — Анна и командор — Драматург
1976 — Дни хирурга Мишкина — Пахом Григорьевич
1977 — Легенда о Тиле — Карл V
1977 — Принцесса на горошине — король-отец
1977 — Степь 1977 — В четверг и больше никогда — Иван Модестович, отчим Сергея
1977 — Враги 1979 — Бархатный сезон
1979 — Барьер — Антоний Манев
1979 — Москва слезам не верит — Смоктуновский (камео)
1980 — Маленькие трагедии — Сальери
1981 — Крепыш — голос Крепыша
1981 — Рождённые бурей — старый граф
1981 — Шутка? — Гросс
1982 — Кража — Старкуэтер
1982 — Пиковая дама-Чекалинский
1983 — Двое под одним зонтом-Тиль
1983 — Поздняя любовь-Герасим Порфирьевич Маргаритов
1983 — Уникум — Сан Саныч
1984 — Мёртвые души — Плюшкин
1985 — Дети солнца -Протасов
1985 — Странная история доктора Джекила и мистера Хайда — доктор Джекил
1985 — Русь изначальная — Юстиниан
1986 — Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Двадцатый век начинается — лорд
1987 — Гардемарины, вперед! — кардинал Флёри
1987 — Загадочный наследник –Василий Григорьевич Ерихонов
1987 — На исходе ночи — Зайферт
1987 — Очи чёрные — Модест Петрович, городской голова
1987 — Первая встреча — последняя встреча
1990 — Ловушка для одинокого мужчины — папаша Мерлуш
1990 — Дамский портной 1990 — Дина
1991 — Гений — «Принц» 1991 — Дело Сухово-Кобылина
1991 — Линия смерти 1991 — Осада Венеции
1991 — Откровение Иоанна Первопечатника — Иван Грозный
1993 — Золото — Дон Диего 1993 — Время Мираба, голос
1993 — Истоки –закадровый текст
1993 — Убийца -следователь
1993 — Хочу в Америку – писатель
1994 — Белый праздник – профессор
1994 — Заколдованные – дегустато
1995 — Вино из одуванчиков — полковник Фрилей (роль озвучил Сергей Безруков)

Озвучивание фильмов

1984 — Болдинская бессонница
1985 — Сестра моя Люся — текст от
1989 — Возвращение Ходжи Насреддина — закадровый текст
1989 — Село Степанчиково и его обитатели — закадровый текст

Работы на радио

Как актёр сыграл в радиоспектаклях:
• 1981 — «Портрет Дориана Грея» О.Уайльда — лорд Генри
• 1982 — «Старая любовь» А.Мишарина — Цаплин
• 1989 — «Мусоргский» — Ведущий
• 1990 — «Бесплодные усилия любви» У.Шекспира — Натаниель
• 1991 — «Эскориал» М.де Гельдерода — Король
• 1994 — «Первая любовь Ходжи Насреддина» Т.Зульфикарова — Толгат-Бек[108]

Библиография (использованы в тексте)

И. М. Смоктуновский. Время добрых надежд. (Вступительная статья А.Свободина)
М.: Искусство, 1979.
И. М. Смоктуновский. Быть! М.: Алгоритм, 1999.
Демидова А.С. А скажите, Иннокентий Михайлович… М., 1989.
Иннокентий Смоктуновский: Жизнь и роли / Авт.-сост. В.Дубровский. М., 2002
О.Егошина. Актерские тетради Иннокентия Смоктуновского,М.2004.