Третья волна. — М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999. — 784 с. —
(Классическая философская мысль.)
ISBN 5-237-00960-3.
The Third Wave
Publisher: William Morrow & Company, Year: 1980
Введение 19
СТОЛКНОВЕНИЕ ВОЛН 29
Глава 1. Сверхборьба 31
Революционная предпосылка 34
Передний фронт волны 38
Волны будущего 41
Плутократы и убийцы 45
ВТОРАЯ ВОЛНА 49
Глава 2. Архитектура цивилизации 51
Насильственное решение 54
Живые источники энергии 58
Технологическое чрево 59
Красная пагода 61
Адекватная семья 63
Скрытая учебная программа 65
Бессмертные существа 67
Музыкальная фабрика 68
Бумажная буря 71
Глава 3. Невидимый клин 78
Значение рынка 82
Сексуальный раскол 87
Глава 4. Разрушение кода 92
Стандартизация 93
Специализация 97
Синхронизация 101
Концентрация 104
Максимизация 106
Централизация 110
Глава 5. Технократия 117
Интеграторы 117
Интеграционный двигатель 122
Пирамиды власти 125
Суперэлиты 126
Глава 6. Тайный план 129
Механомания 132
Представительский набор 134
Всеобщий законоделательный механизм 136
Ритуал внушения 138
Глава 7. Буйство наций 144
Смена лошадей 145
Золотой костыль 149
Глава 8. Имперская напористость 152
Газовые насосы в огороде 156
Маргариновая плантация 160
Интеграция по-американски 163
Социалистический империализм 167
Глава 9. Индуст-реальность 174
Принцип прогресса 176
Податливость времени 181
Новая вместимость пространства 185
Материал» реальности 191
Последнее «почему» 196
Глава 10. Кода: краткий миг 201
ТРЕТЬЯ ВОЛНА 217
Глава 11. Новый синтез 219
Глава 12. Командные высоты 224
Солнце и другие виды энергии 225
Орудия труда завтрашнего дня 236
Механизмы на орбите 241
В морские глубины 244
Генная индустрия 248
Технореволюционеры 253
Глава 13. Демассификация средств массовой информации 261
Склад образов 263
Демассифицированные средства массовой информации 266
Клип-культура 277
Глава 14. Интеллектуальная среда 281
Качественное улучшение головного мозга с помощью ЭВМ 288
Социальная память 294
Глава 15. За пределами массового производства 298
«Воробьиный нос» и футболки 301
Эффект фокуса 306
Смерть секретаря? 309
Глава 16. Электронное жилище 320
Выполняя домашнее задание 322
Средства дальней связи 329
Жилище как центр общества 335
Глава 17. Семьи будущего 341
Кампания за нуклеарную семью 343
Иной образ жизни 346
Культура бездетности 348
«Горячие» взаимоотношения 353
Плюс Любовь 356
Кампания за детский труд 358
Электронная расширенная семья 360
Родительская преступная небрежность 362
Облегчить путь в завтра 364
Глава 18. Корпоративность означает кризис 367
Пляшущие валюты 368
Ускоренная экономика 373
Общество перестает быть массовым 376
Переопределение корпораций 379
Пять ключевых направлений нажима 382
Многоцелевые корпорации 388
Подводные течения 391
Глава 19. Распознавание новых правил 396
Конец режима «с девяти до пяти» 398
Бессонница Горгоны 402
Друг-расписание 405
Компьютеры и марихуана 408
Постстандартизированный разум 412
Новая матрица 417
Малое внутри большого — это прекрасно 423
Организация будущего 426
Глава 20. Возникновение «Производителя для себя» . 429
Невидимая экономика 431
Обжоры и вдовы 433
Сделай сам 436
Посторонние и участники 441
Жизненный стиль «Производителя для себя» 445
Экономика Третьей волны 451
Конец маркетизации 458
Глава 21. Духовный водоворот 465
Новое представление о природе 466
Планирование эволюции 469
Древо прогресса 472
Наше будущее 476
Космические путешественники 480
Холизм и половинчатость 484
Космическая игровая комната 489
Урок термитов 494
Глава 22. Раскол нации 500
Абхазцы и техасцы 501
Сверху вниз 510
Общемировые корпорации 512
Развитие «Т-сети» 517
Планетарное сознание 520
Миры и изобретения 522
Глава 23. Ганди и спутники 525
Стратегия Второй волны 527
Крах модели успеха 530
Стратегия Первой волны 532
Вопросы Третьей волны 537
Солнце, креветки и чипы 540
Работать на самообеспечение 550
Стартовая линия 555
Глава 24. Кода: великолепное слияние 556
Черты будущего 559
Концепция практопии 568
Неправильно поставленный вопрос 570
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 575
Глава 25. Новая психосфера 577
Наступление на одиночество 581
Телесообщество 588
Героиновая структура 590
Секрет культов 592
Организаторы жизни и полукульты 595
Глава 26. Личность будущего 599
Вырастая другими 604
Новый работник 606
Этика производителя-потребителя 610
Конфигуративное «я» 614
Глава 27. Политический мавзолей 617
Черная дыра 618
Частные армии 625
Комплекс мессии 629
Всемирная сеть 637
Проблема переплетения 639
Ускорение решений 641
Распад консенсуса 643
Взрыв решений 648
Глава 28. Демократия двадцать первого века …. 654
Власть меньшинств 659
Полупрямая демократия 672
Разделение решений 678
Расширяющиеся элиты 684
Грядущая сверхборьба 686
К Судьба творить 692
Примечания 698
Библиография 743
Содержание 777
“Третья волна” футуролога Элвина Тоффлера – краткое изложение книги
Развитие цивилизации происходит волнами – считает американский философ и социолог, один из авторов концепции постиндустриального общества. Волна у Тоффлера — это рывок в науке и технике, который приводит к глубинным сдвигам в жизни общества, о чём он и пишет в своей книге “Третья волна”.
Книга Тоффлера посвящена пришествию цивилизации третьей волны. Используя метафору волн, Тоффлер хочет подчеркнуть, что возникновение новой цивилизации — это не единовременное событие, а продолжительный процесс зарождения, экспансии и угасания. Причём несколько цивилизационных волн действуют в мире одновременно, но с разной силой и в разных направлениях.
Эти волны иногда называют технологическими потому, что в основе каждой из цивилизаций лежат свои особые технологии производства. У каждой цивилизации есть свой основной ресурс, который во многом определяет её характер.
Но Тоффлер в книге “Третья волна” особо отмечает, что цивилизация — это не только технологии или экономика. Это комплекс взаимосвязанных технологических, экономических, организационных, социальных и политических принципов и институтов, которые соединяются между собой в единый, точно пригнанный механизм (так выражается человек второй волны) или образуют единую экосистему (сказал бы человек третьей волны).
Каждой цивилизации присуще свое особое мировоззрение, своя мораль, свой уклад жизни. Причём мировоззрение, принципы и институты новой волны не вырастают эволюционно из тех же элементов более ранней волны, а формируются на основе своего уникального генома новой цивилизации.
Поэтому коллизии волн носят не эволюционный, а революционный характер, а приход новой волны сопряжён с войнами, революциями и другими потрясениями.
И надо всем этим бушующим морем самых неожиданных столкновений формируется главный конфликт современности — между наступающей третьей и откатывающейся второй волной. Когда мир сотрясается под напором сразу двух волн, ни одна из которых не является доминирующей, видение будущего ускользает, становится фрагментарным. К противоборствам и конфликтам сторонников и противников каждой из волн добавляются внутренние конфликты каждой из них.
Понимание природы этих конфликтов, утверждает Тоффлер, даёт нам возможность не только увидеть альтернативы будущего и определить, за что на самом деле выступают многочисленные политические и общественные силы, но и найти собственную роль в этом процессе, какой бы ничтожной ни казалась одна личность на фоне таких тектонических сдвигов.
Книга Тоффлера “Третья волна” помогает научиться отличать силы и процессы уходящей второй волны от проявлений нарастающей третьей волны.
Вторая волна
В своей книге Тоффлер выделяет три волны цивилизации: сельскохозяйственную, индустриальную и третью, которую он иногда называет ещё информационной.
Первая волна начала свое движение примерно 10 тысяч лет назад, когда собиратели и охотники научились возделывать землю и перешли от кочевого образа жизни к оседлому. Сегодня эта волна практически исчерпала свою силу, медленно, но неотвратимо обойдя весь мир. Только горстка первобытных племён осталась на стадии охоты и собирательства.
Главным ресурсом первой волны была земля, а большая часть её продукта потреблялась теми, кто его непосредственно производил. Время в цивилизации первой волны ходило по кругу, повторяя циклы сельскохозяйственного производства.
Первая волна стала терять силу в промежутке между 1650–1750 годами, когда появился гребень второй волны, создавшей индустриальное общество, которое, в свою очередь, завоевало мир.
С 1950-х годов вторая волна после 200 лет экспансии тоже пошла на спад в промышленно развитых странах. Тоффлер берёт за «точку перегиба» пятидесятые годы ХХ века потому, что именно тогда в США численность работников умственного труда и сферы услуг впервые превысила численность промышленных рабочих.
Примерно тогда же в странах индустриального мира начала свой разбег третья волна. И по мере того, как она набирает силу, сталкиваясь со второй волной, устаревшие принципы и институты второй волны начинают трещать по швам под её напором.
Третья волна
Систематический анализ может ответить на многие вопросы, но, в конце концов, нам придётся разобраться в парадоксах и противоречиях, которые ему не подвластны. Предвидение, воображение и смелый (хотя и предварительный) синтез поможет нам в этом деле.
В доиндустриальную эпоху человек получал образы по очень узкому каналу, в основном от близких людей. Через личное общение, которому свойственен спокойный ритм, многочисленные паузы и повторения. С наступлением второй волны количество каналов, из которых индивидуум получал представление об окружающем мире, увеличилось. К личному общению добавились газеты, журналы, радио и телевидение. По этим каналам (в основном в унисон) вещали церковь, правительство, семья и школа. СМИ стали не только мощным усилителем трансляции этого контента, но и производителем своего собственного, — встроенного, тем не менее, в общий хор. СМИ заняли ключевое место в стандартизации поведения, необходимой для индустриального производства.
Формируемые индустриальными СМИ образы были более податливыми к изменению, чем образы доиндустриальной эпохи. Но третья волна привела к многократному ускорению обновления библиотеки образов в нашем сознании. Это означает, что сами образы становятся все более короткоживущими.
Но третья волна не только кардинально ускорила оборачиваемость образов, она затронула и более глубинную структуру информации.
Демассификация средств информации стала естественным следствием удешевления себестоимости создания информационных носителей. Во времена написания книги (1980 г.) многократное удешевление печатного процесса мелких тиражей привело к тому, что каждый клуб по интересам, каждая конфессия, каждое сообщество и каждый муниципалитет смогли позволить себе издавать собственную газету или журнал.
В 1977 году впервые в истории телевидения в США аудитория телезрителей сократилась.
Спутниковое и кабельное телевидение, видеокассеты, видео на заказ нарезали аудиторию телеканалов на узкие сегменты. Господство телеканалов в навязывании всем, что и когда смотреть, навсегда осталось в прошлом.
Третья волна принесла с собой новую инфосферу. Наступила эра демассифицированных средств информации, которая окажет глубокое воздействие на то, как формируется наше представление об окружающем мире.
Демассификация средств информации ведёт к тому, что вместо работающих в унисон каналов, продвигающих единое представление о мире, мы стали получать информацию отрывками из гораздо большего количества часто противоречащих друг другу источников. Состоящий из коротких блипов информационный поток трудно поддаётся классификации. Отчасти это происходит потому, что блипы часто не укладываются в доминирующие концепции индустриального прошлого, но ещё и потому, что их форма выглядит слишком нелогичной и фрагментарной.
По отношению к новой форме подачи информации легко отличить, к какой волне принадлежит человек. Раздражение нелогичностью и бессвязностью подачи информации — верный признак менталитета индустриального общества. Способность впитывать громадный объём разнородных блипов и самостоятельно находить концепции, на которые, как на нитки, нанизываются укладывающиеся в них информационные бусины, является неотъемлемым свойством человека третьей волны.
Демассификация цивилизации, одновременно и жертвой и усилителем которой являются СМИ, неизбежно приводит к грандиозному скачку в объёмах информации, которой мы все обмениваемся между собой. Именно поэтому о цивилизации третьей волны можно говорить как об информационном обществе.
Повышаем производительность мозга
Чтобы справиться с информационным потоком, недостаточно изменений инфосферы, какими бы радикальными они ни были. Должны измениться способы, с помощью которых мы синтезируем информацию, наши представления о грамотности. Третья волна может в итоге проявится в том, что мы захотим даже изменить биохимию нашего мозга.
Интересная метаморфоза происходит с грамотностью. Если в индустриальной цивилизации даже самый умный и умелый, но не умеющий читать и писать человек не мог получить даже простую работу, которая требовала заполнения каких-то форм и таблиц, то в умной среде информационного общества требования к традиционной грамотности могут исчезнуть как условие получения квалифицированной работы.
В информационную эпоху компьютеры увеличат силу мозга человека так же, как машины увеличили силу его мышц в индустриальную эпоху.
Человеческое воображение, его интуиция и интеллект будут играть в ближайшие десятилетия по-прежнему определяющую роль, но компьютеры смогут углубить наше представление о причинно-следственных связях. Анализируя огромные массивы информации, они будут находить незаметные паттерны, позволяющие установить взаимосвязь между разными группами данных. Они изменят способ, которым мы анализируем проблемы и интегрируем информацию. В 1980 году, когда писалась книга, термин big data был никому не известен.
Компьютер полностью изменит социальную память человека. Первоначально социальная память хранилась в мозге человека. Она изменялась, пополнялась, корректировалась в течение жизни человека и затем умирала вместе с ним. За счёт массового распространения грамотности письменность дала людям возможность переносить свою социальную память на бумагу. Индустриальная эпоха создала такие внешние носители социальной памяти — звуко- и видеозапись. Социальная память отделилась от мозга человека, но при этом стала пассивной. Для редактирования её надо было снова загружать в мозг человека. Третья волна с помощью компьютера сделала внешнюю социальную память интерактивной.
Главные черты будущего
Новая цивилизация будет иметь намного более диверсифицированную энергетическую базу, в которой будут преобладать экологически чистые возобновляемые источники.
Технологическая база третьей волны также будет широко диверсифицирована: от биологии, генетики, электроники, материаловедения до освоения космоса и глубин океана.
Главным сырьём новой экономики станут информация и воображение. С помощью информации и воображения будет найдена замена большинству невозобновляемых ресурсов современной цивилизации.
В связи с беспрецедентным ростом значения информации человечество реструктурирует образование, перестроит научно-исследовательские работы и, главное, реорганизует систему коммуникаций.
Сдвиг в сторону базирующегося на информации и электронике общества приведёт к снижению энергопотребности цивилизации.
В цивилизации третьей волны фабрика перестанет служить организационным прототипом для всех других общественных институтов. Её целью перестанет быть массовое производство.
Новые принципы организации производства и административной работы потребуют новых трудовых ресурсов, наделённых сообразительностью и изобретательностью, а не способностью выполнять рутинные действия.
Третья волна изменит систему воспитания и образования таким образом, чтобы перестать «штамповать» людей для выполнения постоянно повторяющихся действий. Большая часть работы вообще переместится из фабрики и офиса на дом. Но ни дом, ни один другой институт не займёт место, которое в прежних цивилизациях занимали сначала собор, а потом фабрика. Организация общества будет напоминать скорее сеть, чем иерархию институтов, как это было прежде.
Корпорации будущего превратятся в многоцелевые, многофункциональные организации, задачи которых выйдут далеко за пределы максимизации прибыли или объёма производства.
Принципы начисления зарплат и бонусов руководителей постепенно изменятся, чтобы отразить эту новую многофункциональность. Общество и корпорации (как его часть) перейдут с единого синхронизированного ритма гигантского конвейера на гибкие индивидуальные графики и расписания.
Бюрократическая иерархия в бизнесе будет заменена на многочисленные новые неиерархические организационные формы. Там, где иерархия сохранится, она станет более плоской и будет носить временный характер.
Множество новых религий, движений, научных теорий, философских течений, форм искусства появится в количествах, которые не были возможны (да и не были нужны) в индустриальную эпоху.
Возникающая мультикультура породит хаос, который продлится до тех пор, пока не будут созданы новые механизмы группового разрешения конфликтов.
Третья волна характеризуется растущей дифференциацией общества и приведёт к ослаблению роли национальных государств и росту роли регионов и даже отдельных городов.
Интересы культурного, экологического, религиозного и экономического сотрудничества отдельных регионов будут играть в процессе налаживания межрегиональных связей более значительную роль, чем географическая близость.
Развивающиеся страны откажутся от попыток скопировать пример промышленно развитых стран и выработают свои, радикально новые стратегии развития, основанные на их культурных и религиозных традициях.
Демократия XXI века
Первым еретическим принципом правительства третьей волны является принцип власти меньшинства. Уже сегодня в обществе очень сложно выделить большинство, имеющее единое мнение по одному вопросу. Напротив, общество всё больше распадается на малые группы, готовые отстаивать свои интересы.
Идеологи второй волны походя оценивают демассификацию общества как негативное явление. И отвергают его в корне. Используют термин «балканизация». Упрекают меньшинства в «эгоизме». Этот подход имеет очень серьёзные последствия.
При наличии адекватных институтов многообразие может стать основой стабильного общества. Но, чтобы достичь этого, необходимо основательно реформировать политическую систему.
Второй строительный элемент новой политической системы — полупрямая демократия. Вопрос не стоит о выборе между прямой и представительской демократией. Поскольку обе системы имеют свои плюсы, интеграция прямо-о участия граждан и их представителей кажется наиболее вероятной.
Третьим принципом политики завтрашнего дня станет распределение решений. Вопрос не стоит о децентрализации принятия решений как самоцели. Необходимо правильное размещение решений на тот уровень, где они могут быть приняты оптимальным путём. Изменение информационных потоков позволяет перенести многие решения на низовой уровень. В то же время, необходимы новые наднациональные институты для более эффективного решения проблем, выходящих за рамки компетенции национальных властей.
Вместо заключения
Третья волна не является ни утопией, ни антиутопией. Она предлагает позитивную и революционную альтернативу будущего, которая, тем не менее, лежит в пределах реалистично достижимого. Это и есть практопия.
Почему это происходит? На этот вопрос нет ответа. Тысячи разных взаимосвязанных потоков просто начали течь. Мы видим их взаимосвязи и грандиозные петли обратной связи, которые усиливают их бег. Но одной единственной причины, одной единственной переменной, которая дала старт этому процессу, просто не существует.
Две тенденции: диверсификация общества и ускорение исторического процесса — оказывают мощнейшее давление на людей и на институты, привыкшие иметь дело с невысоким уровнем разнообразия и медленным ходом перемен.
Это столкновение порождает шок будущего. Единственный способ преодолеть его — это научиться действовать в новых условиях. Для этого и людям, и институтам предстоит изменить себя.
Некоторым поколениям выпала роль хранителей цивилизации. Участь других — строить цивилизацию. Наш удел — созидать. И начинать строительство новой политической системы надо прямо сейчас, пока дезинтеграция старой системы не выпустила на улицы силы тирании, сделав неизбежным насильственный путь к победе демократии XXI века.
«Как отцам-основателям США, нам выпала судьба созидать», — писал Тоффлер в 1980 году в книге “Третья волна”…
Редакция благодарит Михаила Иванова и проект Smart Reading за сотрудничество и предоставленные материалы.//https://www.imena.ua/blog/third-wave/
**************************************************
Тоффлер Элвин — все книги автора
|
ЭЛВИН ТОФФЛЕР:
РАСА, ВЛАСТЬ, КУЛЬТУРА. КОМУ ПРИНАДЛЕЖИТ БУДУЩЕЕ?
ИНТЕРВЬЮ
08.11.2006
Элвин Тоффлер (Alvin Toffler) — американский философ, социолог и футуролог, один из авторов популярной концепции сверхиндустриальной (постиндустриальной) цивилизации. Автор многих книг и статей. В его основных работах проводится тезис о том, что человечество переходит к новой технологической революции, то есть на смену первой волне (аграрной цивилизации) и второй (индустриальной цивилизации) приходит новая — третья волна, ведущая к созданию сверхиндустриальной цивилизации. При этом, смена экономического уклада и связанные с этим фундаментальные перемены невозможны без серьёзных потрясений в общественной сфере и смены традиционной системы ценностей. Основные произведения: «Шок будущего» (A Future Shock, 1970), «Доклад об экоспазме» (The Eco-Spasm Report, 1975), «Третья волна» (The Third Wave, 1980), «Предварительные заметки и перспективы» (Previews and Premises, 1983), «Адаптивная корпорация» (The Adaptive Corporation, 1985), «Метаморфозы власти. Знание, богатство и сила на пороге XXI века» (Power Shift: Knowledge, Wealth, and Violence at the Edge of the 21st Century, 1990), «Война и Антивойна» (1993), «Создание новой цивилизации. Политика Третьей волны» (Creating a New Civilization: The Politics of the Third Wave, 1995), «Революционное богатство» (Revolutionary Wealth, 2006). Имеет почётные докторские степени по литературе, праву, естествознанию. Женат на Хейди Тоффлер, которая также является футурологом и соавтором многих его книг. Представленное здесь интервью впервые опубликовано в 1986 году в сборнике «Новая технократическая волна на Западе». |
|
Вопрос: Будет ли новая цивилизация, которую Вы предсказываете, означать конец господства белых на нашей планете или это будет монополия белых, где, возможно, за председательским столом зарезервировано место для японцев? Как другие расы вписываются в это общество? Вот вопрос, который нам нужно рассмотреть теперь. Элвин Тоффлер: Всех, кто считает, что в будущем власть и экономическое богатство будут монополией белой расы, с японцами или без японцев, ожидает большое разочарование и потрясение. Но прежде некоторое определение. В повседневных терминах люди по-прежнему склонны думать о мире как состоящем главным образом из белых, чёрных, жёлтых и коричневых, как если бы раса была главным образом связана с цветом кожи, а несколько категорий были бы достаточны для описания всего спектра человеческих способностей. На деле расу лучше описать как популяцию, в которой определённый набор биологических характеристик встречается с большей частотой, нежели вне этой группы, — цвет кожи, структура костяка, характер волосяного покрова, например. Но всё зависит от того, что вы ищете и какие критерии используете. Один учёный расклассифицировал людей на девять рас и при этом обнаружил 32 группы, которые не вписываются полностью в схему. Другая классификация даёт до двухсот категорий. Я предполагаю, что, по мере того как развивается наше знание в области генетики, мы будем дифференцировать во всё большей степени и на основе совершенно невидимых свойств, таких, как подверженность той или иной болезни. Но то, что мы считаем расовым часто является социальным или культурным. И как мы знаем, даже такие термины, как «этническая группа», «религия» и «национальность», являются неясными. Вопрос: Разумеется, существуют серьёзные проблемы с определением. Я сомневаюсь, к примеру, что, существует солидная биологическая основа для расовых различий, и думаю как раз, что расовые перегородки, какими мы их знаем, являются социально установленными. Но в любом случае и при любой комбинации, мы, в общем, знаем, что имеем в виду под «расой». И я думаю, что в повседневных терминах существенный вопрос совершенно ясен. Будут ли в будущем, которое Вы рисуете, господствовать белые, а если нет, то почему? Элвин Тоффлер: Я думаю, что нет нужды много спорить о том факте, что в мире сегодня по-прежнему в основном господствуют белые. Сверхдержавы., экономические гиганты располагаются главным образом в северном полушарии и в основном населены или управляются белыми. И некоторые люди, несомненно, считают, что это естественное положение. И всё же контроль белых над значительными частями Земли является недавно сложившейся ситуацией. Она начала складываться 300–400 лет назад, и сейчас этот контроль ослабевает. Наши потомки, оглядываясь назад, спустя тысячу лет смогут рассматривать последние несколько столетий как «белую интермедию». Этот период начался, когда европейцы двинулись за рамки. своего собственного континента. Когда они открыли Новый свет, они быстро покорили индейцев и захватили как Северную, так и Южную Америку. Когда они открыли торговый путь в Индию, они, не затронув ислам, который господствовал в Средиземноморье, продолжили колонизацию Азии и Африки. Они начали торговлю черными рабами. Позднее, когда индустриализация в Европе набрала темп, усилился поиск колоний, и европейцы создали цепь «кормящих» государств, из которых качали дешёвое продовольствие, энергию, сырье в свою развивающуюся экономику. Это, конечно, грубое описание, но в «Третьей волне» я детально и с соответствующими характеристиками рассмотрел этот процесс, указав на способы, которыми империализм удовлетворял потребности промышленных наций. Во всяком случае это движение Второй волны по Земле было экспансией индустриализма. Но это означало и завоевание небелого мира. Первой осечкой в этом великом белом завоевании было военное поражение русских от японцев в 1904 году — событие, имевшее огромное значение в мировой истории расовых отношений, но которое почти полностью игнорируется в американских школьных учебниках. Это было первое за века событие, когда крупная европейская держава была остановлена небелой нацией, и оно наполнило расовой гордостью всю Азию. Китайские интеллектуалы даже писали об этом стихи. Был ли этот успех Японии прежде всего расовым? Или это был успех фабрик и машин? Для Японии, до сих пор продолжающей своё движение в рамках Второй волны, это было результатом её промышленной силы. И задолго до этого она сама начала играть в империалистические игры Второй волны — но только скрытым образом. Когда её войска захватывали новые рынки и источники сырья в Китае, Корее и где-либо ещё, они заявляли, что делают это для защиты этих стран от белого империализма. Япония продолжала эту линию даже в течение Второй мировой войны. Вопрос: Вы сделали особый упор на экономические соображения в противоположность культурным. Считаете ли Вы, что расовые моменты имеют меньшее значение? Элвин Тоффлер: Совсем нет. Я совсем не имел в виду, что расовый фактор необходимо подчинён старой, бесцветной экономической всеобъяснимости — как это иногда считают. Я абсолютно уверен, что империализм не является только экономическим делом, он определяется также религией, культурой и чувством превосходства по отношению к колонизируемому населению. Я никогда не недооценивал значение расовых чувств в современном мире, особенно после тех болезненных расовых коллизий в течение нескольких столетий широкого распространения белого империализма. Вопрос: Но Вы говорите, что сейчас эта белая интермедия подходит к концу. Вы более или менее коррелируете начало «белой интермедии» с приходом индустриализма. Вы предполагаете, что начало Третьей волны означает начало конца интермедии? Элвин Тоффлер: Я не предполагаю причинную связь. Но следует заметить, что десятилетие 1955–1965 годов, когда в США началась Третья волна, было также наиболее интенсивным десятилетием деколонизации по всему миру. Именно в этом десятилетии многие прежние колонии добились политической независимости. И с тех пор мы наблюдали растущую воинственность и расовую гордость большей части миллиардов людей во всём мире, которые были ранее подвластны европейцам, американцам или японцам… Проявления этой оскорблённой гордости очень многочисленны. Они простираются от насилия до языка. Недавно, например, Монгольская Народная Республика опротестовала использование термина «монгол» для описания страдающих болезнью, известной как синдром Дауна. В действительности уже произошёл сдвиг в расовом распределении власти в мире. Эффектный рост арабской финансовой и политической силы, происшедший в 70-х и начале 80-х годов XX века, уже заканчивается. Слабость ОПЕК и неправильная ориентация стратегий развития могут совместными усилиями свести на нет столь неожиданно возросшую силу. Но непохоже, что мы когда-либо вернёмся к Status Quo Ante Helium. Арабское представительство является сейчас и будет продолжать оставаться частью мировой структуры власти. Прибавьте теперь к этому драматический рост Японии, Тайваня, Гонконга, Сингапура и Южной Кореи в последние годы и чрезвычайно быстрый уровень экономического роста в большинстве регионов Азиатско-Тихоокеанского региона. Этот новый исторический факт предполагает, что народы Азиатско-Тихоокеанского региона скоро также окажутся в состоянии разделить мировое влияние наряду с Соединёнными Штатами, Советским Союзом и Европой. По мере того как компьютеры распространяются в Азии, по мере того как китайцы (и китайцы, проживающие за пределами Китая) развивают свои собственные речеразличающие системы, способные обрабатывать их идеографический язык, по мере того как спутники передают информацию через прежде изолированные районы Тихого океана, по мере того как дипломированные специалисты Индии или Сингапура создают программы для компьютеров в Манхэттене или Миннеаполисе, мы, вероятно, можем также стать свидетелями мощного потока финансовых, культурных и прочих влияний Востока на Запад. Сейчас «развивающиеся» страны опасаются, что распространение компьютеризации вестернизирует их культуры. Но ведь можно представить также и нечто прямо противоположное — что самый способ того, как мы мыслим, создаём компьютеры или программы, может принять иной характер по мере того, как к этой сфере подключаются незападные культуры. И хотя последствия совсем не ясны, факт изменения несомненен. Меняется местоположение центров мировой экономической и культурной жизни. Банковское дело уже не столь безусловно концентрируется в Лондоне, Нью-Йорке или Цюрихе. Сегодня Мехико, несмотря на то, что является сверхурбанизированной, загрязнённой клоакой, в интеллектуальном отношении живёт более интенсивной жизнью, чем многие европейские столицы. Он кишит художниками, политическими беженцами, интеллектуалами. Возможно, лучшая в мире художественная литература создаётся в Южной Америке. Два других, более материальных фактора также, вероятно, влияют на рассеяние мировой власти. Одним из них является изменение в распределении оружия в мире. Нам незачем входить в причины этого или говорить об опасности такого положения дел. Но реальные факты таковы, что сейчас даже самые маленькие государства могут иметь в своём распоряжении в высшей степени. опасное оружие, что означает, что они могут отвечать на угрозу в такой степени, которая была невозможна во время белой интермедии. К лучшему или к худшему, это также начинает изменять мировой баланс сил. И наконец, ключевой момент, на который почти совсем не обращают внимания. Ресурсы. Нынешняя система, по-прежнему базирующаяся на потребностях массового производства Второй волны, опирается на небольшое число ресурсов, используемых в больших количествах. По мере того как будут распространяться демассифицированные производственные методы Третьей волны, а само производство децентрализируется, мы будем, использовать различные, более разнообразные ресурсы, вероятно, в меньших количествах. Это означает дальнейшее радикальное перераспределение экономической власти на Земле. Таким образом, мы являемся свидетелями исторического перераспределения влияния и власти на планете на многих различных уровнях одновременно. Возможно, многое из всего этого является чистым предположением. Но нет. В ответ на Ваш первоначальный вопрос я могу сказать, что остальная часть планеты не будет исключена из цивилизации Третьей волны или что будущее принадлежит какой-либо одной расе. Если говорить в долгосрочных исторических терминах, то я думаю, что белая интермедия будет заменена «техцветным будущим». Вопрос: При всём том Вы не сказали ни единого слова об Африке. Почему? Элвин Тоффлер: Потому что я меньше всего знаю о ней. Кроме того, я просто размышляю. Мне кажется, что Африка сталкивается с самыми трудными препятствиями, отчасти из-за безумных политических образцов, навязанных ей имперскими государствами Второй волны: псевдонации-государства, надстраиваемые над племенными организациями; псевдодепартаменты; псевдо-Оксфорды и псевдо-Сорбонны. Со своим расовым гнойником на южной оконечности. И у неё есть свои собственные внутренние проблемы, такие, как безудержная коррупция, жестокость многих режимов, не говоря уже о межплеменных войнах. Вопрос: Вы изображаете бурлящий мир перемен, в котором определяющая власть сверхдержав уменьшена и возрастает власть угнетённых народов… Элвин Тоффлер: Я бы не выражался таким образом. Угнетение — особый вопрос, и очевидно, что миллионы из бывших колониальных народов в настоящее время жестоко угнетаются своими собственными правителями. Угнетение — это отдельный вопрос. Проблема, к которой я обращаюсь, — это проблема того, является ли стабильным нынешний перекос власти. Можем ли мы перейти от индустриальной эпохи к новой цивилизации Третьей волны и ожидать, что сохранится то же распределение власти между регионами и расами? Вопрос: В Вашем творчестве Вы предложили панораму, в которой постарались учесть многие факторы, обычно игнорируемые в социальном анализе. Но как и в случае с дискриминацией женщин, мы здесь опять сталкиваемся с целым рядом установок и социальных отношений, которые сохранялись на протяжении всех технико-экономических волн изменений. Как Вы соотносите это с Вашими теориями изменения? Элвин Тоффлер: Для меня расовые, этнические, религиозные и иные формы дискриминации все в конечном счёте коренятся в эволюционной потребности индивида в какой-то форме групповой идентификации. Группы, которые сумели добиться какой-то степени сплочённости, возможно, выживали лучше, чем те, которые не сумели её добиться. Все общества обладают тем, что я называю «психосферой», которая охватывает их идеи, начиная от общности и индентичности. Таким образом, идеи «принадлежности» или «общности» и акт идентификации с другими являются одной из фундаментальных скреп всех человеческих систем. Но я не верю в то, что что-либо из этого пересилит волны изменений, о которых я говорю. Ведь с каждой исторической волной изменений наблюдались революционные изменения в природе индивидуальной и групповой идентичности. Например, в течение десяти тысяч лет господства на планете сельского хозяйства периода цивилизации Первой волны, индивиды чрезвычайно тесно идентифицировались с семьёй, кланом, деревней или другими группировками, которые при всём том захватывали индивида уже при рождении. Вы рождались уже как член семьи и расовой группы. Всю вашу жизнь Вы проживали в той деревне, в которой родились. Ваша религия давалась вам вашими родителями и местным сообществом и редко, если вообще когда-либо, вызывала сомнения в течение вашей жизни. Таким образом, наиболее базисные индивидуальные и групповые привязанности определялись уже при рождении. У индивида было мало или никакого выбора в этом вопросе, и групповая идентичность обычно оставалась постоянной на протяжении всей жизни человека. Когда промышленная революция привела ко Второй волне изменений на Земле, потребность в принадлежности сохранилась, но её индивидуальная и групповая природа заметно изменилась. Теперь вас поощряли за то, чтобы Вы идентифицировались с вашей нацией вместо вашей деревни. Классовое сознание служило ещё одной формой идентификации и принадлежности. Разделение труда привело к появлению совершенно новых группировок. На деле Вторая волна изменений привела к появлению нового, если можно так сказать, «слоя» идентичности. Хотя многие из прежних идентификаций сохранились, они были интегрированы с новым слоем того, что можно назвать идентифицирующими признаками. Некоторые из прежних идентификаций утратили свою эмоциональную силу, в то время как новые её приобрели. Так как Вторая волна лишила семью её функций, к примеру, то семейные связи ослабли, что выразилось в том, что забота о престарелых была снята с детей и возложена на государство. Национальные привязанности стали сильнее, а местные связи слабее. И так далее. Но в этом случае доминирующие идентификации, кроме профессиональных связей, по-прежнему фиксировались или в значительной мере предопределялись уже при рождении. Сейчас приходит Третья волна, и она также изменит природу идентичности. Я думаю, что это осуществится двумя основными способами. Прежде всего, если я прав в своей оценке перехода к более Гетерогенному, более дифференцированному обществу, тонам следует ожидать гораздо большего разнообразия идентификаций и группировок. И это как раз то, что происходит. Не только политическая жизнь в США и других высокотехнологических странах всё больше сегментируется, потребительский рынок отражает все более разнообразные индивидуальные и групповые потребности и всё большее число субкультур отпадает от доминирующих ценностей общества, но и те же самые центробежные процессы действуют внутри самих меньшинств. Расовые, этнические и религиозные подгруппы в каждом обществе сами сегментируются на меньшие, более разнообразные минигруппы. Уже просто неправильно говорить об американских чёрных как о гомогенной группе или сваливать в одну группу выходцев из Латинской Америки. В действительности изменяется самое, понятие того, что конституирует политически значимые меньшинства. Различия, которые раньше считались незначительными, приобретают культурное и политическое значение, и не случайно мы становимся свидетелями воинственной самоорганизации со стороны таких групп, как престарелые, страдающие физическими недостатками, гомосек-суалы и другие, которые считают, что массовое общество несправедливо обходится с ними. Возникают новые идентификационные группы, и этот бурный социальный прогресс получит решающее ускорение благодаря демассифицированным средствам массовой информации — специально адресованных публикаций, кабельного телевидения, спутников связи, видеокассет и тому подобного. Кроме того, индивид все менее и менее связан контекстом своего рождения и обладает большим выбором в самоопределении. Конечно, мы по-прежнему рождаемся как члены семей и расовых групп, однако очевидно, что, по мере того как нарастает Третья волна, многие люди приобретают большую возможность выбора в соответствии с усилением индивидуальности и гетерономности в новой социальной структуре. Далее, приход Третьей волны связан также с заметным ускорением темпов социального и культурного изменения, так что идентификации, которые выбираются, становятся более кратковременными, а люди принимают или отказываются от каких-либо компонентов своих идентичностей быстрее, чем когда-либо. Они накладываются на прежние, возможно более глубоко укоренённые, слои расовой и этнической идентичности. В силу всех этих причин я считаю поэтому справедливым сказать, что приход Третьей волны действительно качественно изменяет даже. такую древнейшую из человеческих проблем, как идентичность. Вопрос: Но давайте вернёмся обратно от теории к реальности. Элвин Тоффлер: Хорошо. Вопрос: Несмотря на изменения, которые Вы описываете, сила расизма, в самом широком смысле слова, кажется, не уменьшается, и, когда появится Ваша новая экономика, не будут ли меньшинства испытывать ещё, большие трудности в получении приличных рабочих мест? Не столкнёмся ли мы с ещё, большим риском дальнейшего увеличения низшего класса, чем тот, который уже существует во всех странах с высокоразвитой технологией? Возвращаясь, к примеру, к Соединённым Штатам, не станет ли, при условии неравных возможностей в получении дохода и знания, молодому чёрному или выходцу из Латинской Америки труднее найти работу в ситуации, когда экономика США продолжает неуклонно двигаться к компьютерным, электронным и другим отраслям Третьей волны. Элвин Тоффлер: Это вопрос социальной политики, а не технологии. У меня нет никаких магических средств для излечения от безработицы или расовой и этнической дискриминации. И я, конечно, не выступаю пророчески относительно жизненных шансов молодели меньшинств. Но ничего не стоит на месте, и современное нынешнее политическое затишье не будет длиться долго. И всё зависит от того, как мы будем поступать в этой ситуации. Если мы позволим всю тяжесть структурных изменений в экономике взвалить на спины тех, кто наименее подготовлен к этим изменениям, мы вполне можем привести дело к тому, что эти вопросы будут решаться не в Конгрессе или судах, а на улицах. Нынешняя политика правительства, даже так называемых «левых», с моей точки зрения, драматически недооценивает эту опасность. Мы шаг за шагом создаём условия для вспышек гражданских беспорядков и политической нестабильности такого уровня, что их не удастся ликвидировать в течение долгого, времени. Люди в конце концов дадут отпор, когда будут прижаты к стене. Мы живём в период, когда даже очень маленькие группы могут привести к огромным потрясениям, если решат сделать это. Я не предвижу простого повторения, скажем, событий конца 1960-х годов, когда гетто были в огне. Я не думаю, что мы собираемся переживать вновь прошлое. Но если условия становятся отчаянными, реакция может быть ещё хуже. Я могу себе представить спонтанные взрывы насилия и старательно подготовленный терроризм наряду со всеми другими ужасами. И если разъяренные чёрные сожгут что-либо дотла, это уже не только там, где они живут. Более того пламя в следующий раз может быть зажжено и не черными. Другие, группы имеют столь же глубокие и фрустрирующие поводы для недовольства, не говоря уже о бедных и безработных из населения большинства. Взгляните. Вторая волна подходит, к концу, и рабочие места, основывающиеся на ней, исчезают или перемещаются в страны с дешёвой рабочей силой. Третья волна находится на подъёме, и появляются новые рабочие места. Как много их будет, зависит от того, насколько умно правительства и бизнес спланируют переход. Если они поведут себя глупо, то в будущем мы можем столкнуться со многими бедами, включая анархическое насилие. Сейчас, несмотря на высокий уровень безработицы, улицы все ещё относительно мирные — поскольку речь идёт о протесте. Всё дело в том, что безработица больше не является такой, какой она была поколение, назад. Существует по крайней мере некоторая минимальная структура поддержки в виде компенсации для очень многих безработных. Существует большое множество семей с двумя работающими или даже с двумя профессиями у одного работающего. Существует также определённая степень совместного труда или разделения труда и все увеличивающееся число мест с неполным рабочим днём. И условия до сих пор очень неоднородны, настолько, что лондонские извозчики говорят вам, что у них ужасно активный сезон, в то время как рабочие автомобильной промышленности вне Лондона ходят без дела. В Детройте ситуация тяжёлая. В Далласе — только частично. Но если дела пойдут плохо, политическая стабильность может быстро нарушиться, и даже наиболее невежественный политик-неандерталец (или магнат бизнеса) ощутит это. Преобладающим настроением среди элиты во всех этих странах является не настроение, выражаемое как «мы их держим в узде», сколько страх, растерянность, расстройство в связи с трудностями в тех или иных отраслях промышленности. Однако они озабочены из-за того, что опасаются какого-то повторения 1930-х годов. Они ещё не осознают, что всё стало иным, так что даже формы протеста будут скорее всего более демассифицированными, децентрализованными, их будет трудно предсказать и ещё труднее подавить. Я бы посоветовал: обращайте особое, внимание на меньшинства, все виды меньшинств и даже минименьшинства. Вот где в настоящий момент самая болезненная точка, а также наибольшая вероятность конфликтов. Вопрос: А что бы Вы могли посоветовать лидерам этих меньшинств и мини-меньшинств? Какие стратегии, по-вашему мнению, им следует использовать? Элвин Тоффлер: Ключевая неудача руководства меньшинствами сегодня является, как я считаю, зеркальным отражением неспособности нашего высшего руководства бизнесом и правительственного руководства: неспособности смотреть вперёд. Если бы я выступал в роли советника какого-либо меньшинства, находящегося в трудной ситуации, я бы прежде всего сказал: «У меня нет ответов. Вам придётся самим решать ваши собственные проблемы. Никто не, сделает этого за вас. И вообще очень легко говорить или писать, особенно если ты сыт. Трудно делать всё, что нужно, если у тебя нет никаких ресурсов». Но я также отметил бы, что прежние стратегии, прежняя политика прежние подходы уже не будут срабатывать. И пока новая политика основывается на прошлом, а не на будущем, она будет обречена на провал. Стратегии, основывающиеся исключительно на идее, связанной с образом действия Второй волны, в частности с рабочими местами в умирающих отраслях, просто недостаточны. Я бы обратил особое внимание на сектор Третьей волны в экономике, и по простой причине. В действительности можно получить определённые, приобретения — программы обучения, к примеру, — легче в растущем секторе Третьей волны, чем в сужающемся секторе Второй волны в экономике. И вообще имеет больше смысла бороться за часть будущего, чем за часть прошлого. Это предполагает тщательное изучение скрытого процесса переструктурирования — экономического переворота, происходящего сейчас в странах с высокоразвитой технологией. Переход к новым отраслям, таким, как компьютерная и коммуникацией или новейшие виды услуг в таких отраслях, как здравоохранение и его вспомогательные сферы, такие, как медицинская электроника, означает признание долгосрочного перехода к местному и региональному производству и децентрализации производства. Этот переход уже происходит. Это означает осознание последствий деурбанизации. Это может означать, хотя и не необходимо, движение туда, где есть рабочие места Третьей волны. Или это может означать помощь в, создании рабочих мест Третьей волны там, где уже живут безработные. Это предполагает внимательное изучение новых форм труда, которые могут осуществляться дома с использованием новых технологий. Это означает признание того, что некоторые люди в силу возраста, отсутствия уверенности, личностных изъянов или других проблем не смогут найти места в новых секторах промышленности, даже если для них имеется десять рабочих мест. В связи с такими людьми необходимо внимательно изучать новые подходы в деле самопомощи, развития сообществ, справедливости в распределении черновой работы и так далее. Это предполагает попытки изобрести новые виды услуг и товаров и найти рынки для них в связи с пониманием того, что многие рабочие места массового производства исчезнут. И не только рабочие места, занимаемые сейчас представителями меньшинств. Это, очевидно, означает также оказание максимального политического давления на власти — скорее зачастую местные власти штатов или регионов, а не общенациональные — в поддержку той политике и в целях создания фондов, необходимых для того, чтобы пережить кризис. Прежде всего это означает, что обучение, всё большее и большее обучение наряду с образованием для детей, имеет главное значение в любой широкой программе. Короче, это означает обращённость в будущее, а не в прошлое. И не только меньшинства испытывают трудности в связи с наступлением Третьей волны. Мы все имеем дело с существенно новой культурой. Дело обстоит таким образом, как если бы в нашу жизнь вторглась какая-то сила и вдруг объявила, что отныне каждый должен научиться кататься на лыжах на одной ноге и при этом мыслить на эсперанто. Нам всем предстоит много учиться и адаптироваться. Как часто последнее время мы слышим, как восхищаются родители или дедушки и бабушки тем, что их отпрыск в семь или десять лет занят программированием компьютера. Гордость этим почти всегда сопровождается фразой: «Я слишком стар для этого» или «Я знаю, что я отстаю». Во всё большей степени люди осознают, что вокруг нас формируется новая культура. И дело не только в компьютерах. Речь идёт и о видеокультуре. Это новые установки по отношению к труду, полу, нации, досугу, авторитетам и так далее. Для Второй волны характерна массовая культура, и от вас ожидали, что Вы встроитесь в неё. Для периода Третьей волны характерно отсутствие единой культуры, постоянно меняющееся разнообразие новых культур. С этим трудно справиться любому, является ли он членом какого-либо меньшинства или нет. И чем более, мы приближаемся к экономике Третьей волны, тем большее значение имеет культура. Многие из новых профессий в этих отраслях зависят от культуры такими способами, которых не было прежде. Новая экономика вознаграждает за умение обращаться с символами, образами и абстракциями, за способность говорить и мыслить логично и за другие способности, которые в наименьшей степени были необходимы и в наименьшей степени вознаграждались в рамках меньшинств, многие из которых все ещё близки к своим доиндустриальным, сельскохозяйственным корням. Старая экономика периода Второй волны вознаграждала за определённые свойства характера: точность, подчинение единой центральной власти, способность к пониманию того, как функционирует бюрократия, способность смириться с пожизненным механическим и однообразным трудом. Новая экономика Третьей волны также вознаграждает за определённые свойства, как уже я отмечал, но они не обязательно будут такими же, как при Второй волне. Ясно, что она в наибольшей степени вознаграждает за познавательные способности и образование. Но существует много и других личностных свойств, которые встречаются не так часто. Экономика Третьей волны будет также вознаграждать людей, которые способны к быстрому приспособлению к изменениям; гибки, способны работать более чем на одного босса и, может быть, даже одновременно выступать в роли босса. Она будет вознаграждать людей любознательных, пытливых, стремящихся выяснить, что происходит и оказывать влияние на происходящее, людей, способных сохранять самообладание в условиях беспорядка и неясности. Ей понадобятся люди, которые могут не иметь навыка в какой-то одной пожизненной специальности, но обладают опытом в нескольких различных областях и способностью перемещать идеи из одной сферы в другую. Она будет вознаграждать индивидуальность и предприимчивость. У этой экономики найдётся место для людей, которые являются способными примирителями и посредниками, которые могут действовать между конфликтующими организациями, выслушивая по очереди каждую сторону, и интерпретировать для неё позиции другой стороны (подобно предприимчивости, между прочим, это является искусством, которое мы можем, найти уже сейчас, в любом гетто или районе трущоб, среди уличных банд). Экономика Третьей волны будет одобрять способных начать новое дело, исполнителей, но также будет нуждаться в творческих мечтателях, даже в большей степени, чем ранее. Она будет вознаграждать — и это главное — тех, кто ориентирован в будущее, в большей степени, чем тех, кто живёт преимущественно в прошлом. И так далее. Ни одна расовая или этническая группа, ни одна религия или национальность не имеют монополии на эти свойства. Каждая культура, будь то вест-индская, филиппинская, алжирская, турецкая, кубинская или корейская, подходит к Третьей волне со своим собственным социальным характером, развившимся на протяжении веков. Каждая вознаграждала определённые из этих свойств и наказывала другие. Именно матчевая встреча между культурами прошлого и возникающими культурами Третьей волны будет определять, как различные меньшинства будут существовать в новой цивилизации, которая в значительно большей степени, чем массовое общество прошлого, будет представлять собой постоянно изменяющуюся мозаику мини-меньшинств. Ко всем этим навыкам и свойствам в обозримый период времени действительно будут добавлены по крайней мере некоторые элементарные навыки такие, как чтение и, в меньшей степени, умение писать плюс (но не обязательно в большом количестве) математическое знание. Наблюдая полуграмотность или полную неграмотность вокруг нас, многие люди удивляются, неужели эти препятствия могут быть когда-либо преодолены. Большинство из нас забывает, что мы также разрабатываем новые средства для передачи этих навыков. Сегодня есть дети, которые играют в космических пришельцев, видеоигру, в которой они бросают не бомбы, а запятые, и вознаграждаются, если правильно ставят запятые в предложении. Это только первый., наиболее примитивный пример из целого класса новых средств обучения, которые могут, если мы будем разумны, обеспечить необходимые навыки для каждого. Математика? Да, это хорошо владеть тригонометрией или уметь вычислять, но для многих рабочих мест маленький ручной калькулятор с минимальным количеством функций может быть вполне достаточным. Только что я сказал, что различные культуры вознаграждали разные человеческие качества. И сейчас мы живём во время, когда многие группы меньшинств заняты тем, что открывают свою собственную историю, и это часть процесса восстановления утерянного достоинства. Угнетаемые группы, называемые низшими, необходимо должны пройти через прошлое, чтобы обрести силу. Но мы вступаем в период, когда культура имеет значение большее, чем когда-либо. Культура не является чем-то окаменевшим в янтаре, это то, что мы создаём заново каждый день. Третья волна будет содержать в себе много культур. Франц Фанон, чёрный психиатр, написал гордую, яркую книгу «Чёрной коже, белой маске», которая потрясла меня так же, как взволновала читателей во всём мире. Там он заявил следующее: «Никоим образом не должен я черпать свои главные цели из прошлого цветных людей… Я не буду представлять себя человеком какого-либо прошлого. Я не хочу возвышать прошлое за счёт моего настоящего и моего будущего». |
|
ВЫХОДНЫЕ СВЕДЕНИЯ: |
|
---|---|
Новая технократическая волна на Западе (сборник текстов). — Москва, 1986. // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. — 08.11.2006. URL: https://gtmarket.ru/library/articles/2501 |
На этот час в ЖЕЗ — 966 публикаций, 2 965 комментариев.
Читаем, думаем, работаем.
Время, вперед! ))
20.04.22
Сейчас в СМИ в России в Москве Интересное
РФ успешно провела испытательный пуск баллистической ракеты «Сармат»
Глава МИД ФРГ Бербок заявила о намерении полностью отказаться от газа из России
«Известия» опубликовали список артистов, которым запретили въезд в Россию до 2072 года
Глава Чечни Кадыров заявил о переходе Рубежного под полный контроль российских войск
МИД Украины заявил о согласии на предложение ООН о пасхальном перемирии с Россией
Захарова призвала США прекратить разрушительную политику для нормализации отношений с РФ
Российские подсанкционные банки не смогут выпускать карты UnionPay
Путин заявил об отсутствии оснований для изменения позиции Европы по отношению к России
Минстрой предложил ввести оплату за тепло только в отопительный сезон
Британский генерал Бэрронс заявил о неготовности НАТО к конфликту с Россией
Крымский депутат Дремов предложил лишить Поклонскую наград за высказывания о спецоперации
Зарубежные фильмы в РФ могут легализовать через принудительную лицензию
Поддерживавшего Россию блогера Кулешова расстреляли в Херсоне