-
Родился:12 января 1949 г. (74 года), Киото, Япония
-
В браке с:Ёко Такахаси (с 1971 г.)
-
Сайт:*****************************************
****************************************************
Охота на овец
Жанр: № 192 в Проза, № 25 в Современная художественная проза, № 15 в Современная зарубежная проза
Иногда идёшь вперёд словно в темноте, пробираешься медленно, шаг за шагом, прощупывая почву под ногами. И ты не знаешь, что ждёт тебя, когда ты сделаешь очередной осторожный шаг. Чтение романа Харуки Мураками «Охота на овец» похоже на такое путешествие. Нельзя сказать, что оно опасное, но и спокойным его точно не назовёшь. Это постоянная работа ума и напряжение сил, чтобы разобраться в том, что происходит. Не покидает ощущение чего-то таинственного и непостижимого.
Книга одного из самых необычных авторов, ставшая третьей в «Трилогии Крысы». И всё же нет какого-то чувства, что можно расслабиться, так как получены ответы на все вопросы. В финале всё равно остаётся что-то, что не даёт покоя. Роман написан как легенда, имеющая и художественную составляющую, сюжет, а также содержащая размышления обо всём. Примечательно, что ни один из героев романа не имеет имени. Каждый называется просто каким-то словом или фразой, характеризующим его.
Легенда гласит о том, что душа Овцы может переселиться в тело человека. Она захватывает его, и человек перестаёт быть самим собой. Он может добиться многого, имея неограниченную силу и возможности, подняться с самых низов. Но это не приведёт к позитивным изменениям, поскольку никогда нельзя знать, как долго Овца будет жить внутри тебя. А когда она покинет твоё тело, ты станешь никем.
На нашем сайте вы можете скачать книгу «Охота на овец» Харуки Мураками в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.// https://avidreaders.ru/book/ohota-na-ovec.html
- Дэнс, дэнс, дэнс
- Серия: Крыса
- Жанр: Современные любовные романы
- «Дэнс, Дэнс, Дэнс» — продолжение романа «Охота на овец» известного во всем мире японского писателя X. Мураками. В центре повествования — те же герои, попадающие в цепь таинственных жестоких происшествий.
- Читать книгу | Скачать книгу |
Мураками Харуки » Дэнс, дэнс, дэнс — читать книгу онлайн бесплатно |
****************************************************************************************************
Писатель в жанре эмбиент: за что любят и ненавидят Харуки Мураками
|
Разбираем, почему одних бесит, а других восхищает главный японский писатель современности, на примере его главного романа — «Хроники заводной птицы».
Харуки Мураками, которому недавно стукнуло 72 года, – по-прежнему главная литературная звезда современной Японии. Каждый новый роман раскупают как горячие пирожки, его книги переведены более чем на 50 языков, и год от года ему прочат Нобелевскую премию по литературе (но шведские академики всякий раз чествуют кого-нибудь еще). Литературные критики Харуки тоже любят: к примеру, The Guardian еще 20 лет назад назвала его одним из лучших ныне живущих романистов, и с годами это реноме только укрепляется.
Впрочем, при всей популярности, значительное число людей прозу Мураками не просто не любит, а презирает, считая дешевкой, скучной дистиллированной водицей, притворяющейся интеллектуальной литературой. После очередного невручения японцу Нобеля один корреспондент издевался над возможной формулировкой: «За что Мураками вручать Нобелевскую премию? «За безупречно налаженное снабжение экзальтированных девочек в метро претенциозным чтивом»? «За болезненно отстранённое описание интимных сцен, способных усыпить либидо неподготовленного читателя навсегда»?».
Дело вкуса – как и любой писатель со специфической, мгновенно узнаваемой манерой письма, Мураками заходит/не заходит читателю ровно настолько, насколько мироощущение читателя совпадает с авторским. Что это за мироощущение? Попробуем понять, но для начала – несколько советов по знакомству с творчеством Х.М.
Путеводитель по японской чуди
Если вы никогда не читали Мураками и думаете, с чего именно начать копать его солидную библиографию (14 романов, 12 сборников рассказов, не считая нонфикшна), – есть несколько путей:
Хронологический — с «трилогии Крысы»: ранних повестей «Слушай песню ветра» (1979), «Пинбол 1973» (1980) и более масштабного романа «Охоты на овец» (1982).
Писать Мураками, внук буддийского священника и сын преподавателей японской литературы, начал в двадцать девять лет – до этого четыре года вместе с женой управлял джаз-баром в Токио. Однажды он понял, что может написать книгу – озарение пришло во время бейсбольного матча, о чем позже он вспоминал в мемуарах: «Я до сих пор помню огромное ясное небо, мягкость и свежесть травы, вдохновляющий звук удара [битой по мячу]. Будто что-то снизошло на меня с небес в ту секунду, и я с благодарностью это что-то принял».
Молодой автор учился писать кратко, без цветистостей и экивоков: поэтому первую повесть написал по-английски, подбирая самые простые слова, а уже потом перевел на японский. Дальше работал уже на родном языке, но сохранил принцип максимальной лаконичности. Очень простой язык, создающий ощущение повседневности – одна из главных черт творчества Мураками.
Осторожный — с «Норвежского леса» (1987)
Мураками – своего рода литературный Дэвид Линч: в 95% его книг вечно творится какая-то совершенно непонятная чертовщина. Только что герой вполне обыденно ходил в химчистку, слушал пластинки, варил спагетти – как вдруг реальность расплывается, кто-то обязательно исчезает (или, напротив, являются нездешние духи), и жизнь проваливается в сон наяву, из которого неясно, получится ли выбраться. А когда книга заканчивается, читатель не то чтобы получает ответы на двадцать тысяч вопросов, которые возникли у него в процессе чтения, – скорее, Мураками отвешивает вежливый поклон и удаляется, предоставив думать самому.
Главное исключение из этого правила – «Норвежский лес», история о студенте, переживающем последствия самоубийства друга, роман полностью реалистический. В интервью Мураками говорил, что шаг на новую территорию сделал вполне расчетливо: по его ожиданиям, после такой понятной всем книги он должен был серьезно расширить аудиторию. Не прогадал – только в Японии за год продали более 3 миллионов экземпляров романа, и дальше бестселлерами становились все книги Мураками (несмотря на то, что он с удовольствием вернулся к магическому реализму и «Норвежский лес» до сих пор остается его единственным романом без чертовщины).
«Норвежский лес» – хороший вариант попробовать, подходит ли вам стиль Мураками, если вы пока не готовы к его линчевским трюкам. В романе нет фантастических элементов, но есть все прочие фирменные приемы – сдержанность, смутная печаль и ощущение жизни как запутанного, загадочного и глубоко непонятного действа.
Краткий — с любого сборника рассказов
Если тратить время на роман некогда, а получить общее представление о самом известном японском авторе все же хочется, подойдут рассказы – в малой форме Мураками поднаторел не меньше, чем в крупной. Мой персональный фаворит – «Сжечь сарай», история о странном парне, которому нравится поджигать бесхозную недвижимость – и, возможно, не только недвижимость. (В 2018 году вышел фильм корейского режиссера Ли Чхан-дона «Пылающий», основанный на этой новелле и ничуть не уступивший ей в качестве – рецензию на него можно прочитать на Disgusting Men).
Впрочем, даже в самых маленьких безделицах Мураками вроде «Повторного нападения на булочную» или «О встрече со стопроцентной девушкой погожим апрельским утром» можно почувствовать его стиль — современного сказочника, рассказывающего городские легенды усталым слушателям, бредущим домой с работы — и понять, подходит ли вам эта манера.
Брутальный — с «Хроник Заводной Птицы» (1995)
Вариант для тех, кто не разменивается по мелочам и предпочитает сразу играть по-крупному – здоровенный опус, состоящий из трех книг, который The Telegraph включил в список лучших 10 азиатских романов всех времен. Критики любят сравнить его с «Улиссом»: повествование об одиноком человеке, уходящее корнями во Вторую мировую войну и под завязку набитое отсылками, аллегориями и двойниками. А также очень странными сексуальными сценами (еще одна неотъемлемая черта творчества автора, над которой любят подшучивать).
«Хроники» – это наиболее концентрированный Мураками, Мураками во весь рост, Мураками 80-го левела. Именно их имеет смысл рассмотреть подробнее, чтобы определить особенности его прозы.
Протагонист «Хроник Заводной Птицы» Тору Окада – самый заурядный житель Токио. Ему двадцать с чем-то лет, у него есть дом, жена Кумико и кот, он долго работал в юридической фирме, пока не решил уволиться, когда все надоело. Стоит жаркое, сонное лето, Тору не особо спешит искать работу, следит за домом, слушает музыку и крики необычной птицы за окном, которая издает скрежещущие звуки. Все идет своим чередом.
«Бог знает, что это была за птица и как она выглядела, но Кумико прозвала ее Заводной Птицей. Каждый день Заводная Птица прилетала сюда и заводила пружину нашего тихого мирка».
Но, как водится у Мураками, привычная ткань мира начинает расползаться по швам. Сначала Тору названивает незнакомая женщина и предлагает секс по телефону, затем пропадает кот. В поисках кота герой знакомится с соседской девочкой-подростком, которая любит говорить о смерти, и с женщиной-медиумом по имени Мальта. Жена поздно приходит домой, непонятно с чего раздражается и плачет. В гости забредает старик, переживший Вторую мировую войну, и рассказывает упоительную историю, как он в 1930-х служил в монгольских степях. Дальше исчезает уже не кот, а жена, и где ее искать, совершенно непонятно.
«Хроники Заводной Птицы» раскручиваются очень плавно и неспешно, чтобы в итоге затянуть в водоворот полного непонимания. Но там, где другой автор устроил бы напряженный экшн, Х.М. сохраняет медитативное, почти сонное спокойствие. Значительную часть его книг, и особенно «ХЗП» составляют отстраненные размышления, воспоминания, диалоги на слабо уловимые темы, заканчивающиеся ничем. Над этим автор и сам иронизирует:
«— Хочу спросить вас. На чьей вы стороне в этом деле? На его или на моей?
Мальта Кано поставила локти на стол и поднесла к лицу ладони.
— Ни на чьей. В этом деле нет сторон. Их просто не существует, господин Окада. Здесь нет верха и низа, правой и левой стороны, лица и изнанки.
— Настоящий дзэн получается. Как система взглядов представляет интерес, конечно, но мало что объясняет».
Но по-другому у него – никак. Все ускользает, перетекает из одного состояние в другое, пребывает в вечном движении. Определенность, конечность – это не к Мураками.
Несмотря на всю постмодернистскую неуловимость, книги Х.М. пронизаны вполне отчетливой моралью. Так, в «Хрониках Заводной Птицы» злодеем (и это не спойлер, т.к. обозначается его роль мгновенно) выступает персонаж – полная противоположность вялому главному герою. Он богат, заточен на успех, эффективен в бизнесе до умопомрачения, но полностью лишен любых принципов. Таких людей хватало в знакомой Мураками Японии, охваченной идеологией постоянного роста, писатель явно питает к ним отвращение и выводит как сатанинских персонажей.
А любит Мураками, как правило, людей, плывущих по течению, не слишком деятельных, но ценящих свободу, живущих в свободном ритме, и при этом способных отличить добро от зла. Именно к такому типу относится Тору Окада, и за этими ребятами, в конечном счете, правда – в этом автор не сомневается.
Другой важный рефрен, связанный с вопросами морали в «Хрониках Заводной Птицы» – Вторая мировая война. Мураками строго осуждает милитаристскую политику страны 1930-х – 1940-х годов и зверства японской армии в Азии. Воспоминания нескольких персонажей о войне – возможно, самые сильные сцены огромного романа, показывающие корни загадочного зла, таящегося в японском обществе. Да и просто эти эпизоды очень красивы – на фоне человеческой жестокости особенно остро воспринимается величие мира:
«Восход солнца в Монголии — картина замечательная. На горизонте вдруг возникла плывущая во мраке размытая полоса. Она начала расширяться, вырастая все выше и выше. Казалось, что с неба протянулась гигантская рука и не спеша стала поднимать ночной покров с лика Земли. Потрясающее зрелище! Я уже говорил: величие окружавшего нас мира многократно превосходило мои способности к постижению его. Я смотрел, и меня охватывало чувство, будто сама моя жизнь как-то истончается и медленно уходит в небытие, туда, где совсем нет места таким мелочам, как дела и заботы человеческие. Открывавшаяся передо мною картина повторялась уже сотни миллионов… миллиарды раз, с незапамятных времен, когда на Земле не существовало даже признаков жизни. Я забыл про караул и как завороженный смотрел на рождение нового дня».
Одна из причин нелюбви к Мураками как на родине, так и за рубежом – его репутация слегка попсового «западника», игнорирующего свои корни. Такие обвинения надуманы – как видно из примеров выше, Мураками остро интересуется историей своей страны, а его созерцательная манера письма вполне вписывается в условно «восточный», дзен-канон. Но, что греха таить, западную культуру он, фанат джаза и бейсбола, просто обожает, поэтому его герои постоянно обсуждают американскую и европейскую музыку, в качестве референсов возникает то Достоевский, то Чехов, а в романе «Кафка на пляже» как персонажи выведены Джонни Уокер и Полковник Сандерс.
Как и исчезновения, коты, туманные разговоры и странные персонажи, артефакты массовой культуры – неотъемлемая составляющая творчества Х.М., перетекающая из книги в книгу. Несколько лет назад даже придумали «Мураками-бинго», отображающее самые часто повторяющиеся в его книгах рефрены. Необязательно, конечно, что вы найдете в каждом романе все пункты – но пару-тройку точно повстречаете. «Однообразие!», – скажут одни. «Родное, знакомое!», – ответят другие.
В конце концов, многие отличные авторы пишут, по сути, одну книгу, до совершенства оттачивая владение своей главной темой. У Буковски такой темой были бухло и женщины, у Чехова – мятущаяся русская интеллигенция, не приспособленная к жизни, а, скажем, у Уэльбека – кризис ценностей западного мира. Так и Мураками год от года пишет свои сюрреалистические, легкие, как дым, городские сказки, меняя сюжеты, но никогда – атмосферу.
Стоит признать: если вам не понравится ни одна такая сказка Мураками — как, скажем, «Хроники» — скорее всего, не понравится никакая. Зато если что-то внутри срезонирует, и вы проникнетесь этой простой, медитативной прозой, где разговоры о серьезных материях ведутся впроброс и между прочим, где все поправимо и как бы не всерьез, где размыта граница между мечтами, кошмарами и реальностью – к Мураками всегда можно будет обратиться за утешением. Музыкально его книги напоминают даже не любимый им джаз, а эмбиент – текучий, легкий, почти бессодержательный, в общем, музыка на любителя. Но иногда нет ничего лучше, чтобы успокоиться и прийти в норму.
Мураками Харуки — все книги автора
Избранные афоризмы и изречения: https://relife.blog/30-tsitat-haruki-murakami/
https://vk.com/@h.murakami-haruki-murakami-o-svoem-stile-rabote-i-strannyh-temnyh-mesta
Мастеру — Поклон!
https://ria.ru/20040611/610786.html
Интервью с писателем Харуки МУРАКАМИ
(корреспондент РИА «Новости» Андрей Фесюн, 01.06.2004)
11 января, 2020
Харуки Мураками: «Мне не нужно мечтать, потому что я умею писать»
Интервью с писателем к выходу книги «Убийство Командора»
Автор материала: Анастасия Москвитина
https://eksmo.ru/trends/kharuki-murakami-mne-ne-nuzhno-mechtat-potomu-chto-ya-umeyu-pisat-ID15492475/
Мысли вслух
«Величие» иных — маркетинговый ход, мыльный пузырь, созданная зеваками легенда, а спросишь: в чем «величие»? — стыдливое неловкое молчание в ответ. Вот такими дешёвыми штампами полнится наша дешёвая эпоха консьюмеризма души и попсовости, как социального поведения. Обмеление человеческой расы, увы.
30.09.23
НАШ
**********************************************************
PS
ТК — https://t.me/s/jezmmm24 — на паузе с 05.10.23
Сайт ЖЕЗ на паузе.
Как нужен мне редактор — филолог, альтруист….))) которому я передам план дальнейшей работы, в первую очередь, по литературе, современной, — как самому ментальному из всех видов искусства.
Редактор-творец, имеющий собственные идеи и проявляющий инициативу. Желающие работать, пишите мне на почту.
🙂
Н.А. Шлемова
http://jezmmm.ru/rus/shlemovana/2019/09/14/altruizm-russkoj-dushi-i-prognozirovanie-novoevrazijskoj-czivilizaczii/
НЕТ ВОЙНЕ!
МИР СУЩЕМУ! ❤️✝☯
Ом
http://jezmmm.ru/litart/shlemovana/2023/01/26/natalya-shlemova-kogda-zakonchitsya-vojna/…….
************************************************************
https://youtu.be/Hf5EMi8Solw?si=ykzERG0hAmBZrqdN
YouTube
I WILL FIGHT UNTIL MY LAST BREATH — Best Epic Heroic Orchestral Music | Epic Music Mix
If you’re looking for an enchanting and unique musical experience, check out this eye-catching music collection. As the sounds of strings and orchestra blend together,…
https://www.forbes.ru/forbeslife-photogallery/399415-pochitat-na-mayskih-10-luchshih-zarubezhnyh-knig-hhi-veka
30 апреля 2020
ForbesLife
Почитать : 10 лучших зарубежных книг ХХI века
Наталья Ломыкина (с)
Специально для Forbes Life писатель, ректор Литературного института и постоянный член жюри премии «Ясная поляна» Алексей Варламов составил личный список лучших переводных романов XXI века. Среди них — Франзен, Маккарти, Литтелл
В течение последних пяти лет литературная премия «Ясная Поляна» (учрежденная в 2003 году «Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого» и компанией Samsung Electronics) начала награждать не только российских, но и зарубежных писателей. За несколько лет лауреатами награды, которую в мире называют премией Льва Толстого, стали Рут Озеки за книгу «Моя рыба будет жить» (2015), нобелевские лауреаты — Орхан Памук с романом «Мои странные мысли» (2016) и Марио Варгас Льоса с книгой «Скромный герой» (2017), а также Амос Оз за свой последний роман «Иуда» и чилийский прозаик Эрнан Ривера Летельер за «Искусство воскрешения».
Всего за пять лет на премию «Ясная Поляна» были номинированы 134 книги 105 авторов из 34 стран, включая Кадзуо Исигуро, Джонатана Коу, Джона Максвелла Кутзее, Тони Моррисон, Джонатана Франзена, Мишеля Уэльбека и других. По просьбе Forbes Life члены жюри составили из них собственный список лучшей переводной прозы ХХI века. Мы уже публиковали выбор старейшего члена жюри Валентина Курбатова. А специально для самоизоляции попросили составить свой личный список писателя, ректора Литературного института и постоянного члена жюри премии Алексея Варламова.
Исабель Альенде. «Инес души моей»
Издательство «Иностранка», перевод Александры Горбовой
Если предположить, что бывает умный феминизм, то я бы сказал, что роман чилийской писательницы «Инес души моей» — это пример такого феминизма. То есть я хочу сказать, что роман, главным героем которого оказывается необыкновенная, яркая, страстная, верная, мятежная женщина, — случай почти небывалый. Ну еще можно вспомнить Скарлетт О’Хару из «Унесенных ветров». В каком-то смысле две эти женщины — сестры. При том что одна — испанка XVI века, оказавшаяся по воле судьбы в Южной Америке и фактически основавшая город Сантьяго, столицу Чили, а другая — американка из века XIX. Но сама по себе идея изобразить сильную личность на фоне грандиозных исторических событий — вот как рождаются великие романы.
Насколько точно удалось Исабель Альенде воссоздать исторический контекст и можно ли вообще считать этот роман историческим, российскому читателю судить, скорее всего, нелегко. Но роман «Инес души моей» — это возможность прочитать увлекательную, замечательно переведенную на русский язык историю неординарной женщины, ее любви, страдания, находчивости, ее обретений и потерь. Настоящая латиноамериканская проза с невероятным европейским обаянием.
Ден Симмон. «Террор»
Издательство «Азбука», перевод Марии Куренной
Несмотря на название, к проблеме терроризма этот роман никакого отношения не имеет. Формально он вообще исторический, можно даже сказать, географический — история покорения англичанами северных берегов Канады. Нам, северным жителям, эта тема близка и интересна. У нас были свои герои, свои первопроходцы, чьи имена мы хорошо знаем, о них написаны книги и сняты фильмы, а вот то, что происходило в этих же северных широтах, но в Западном полушарии, мы знаем хуже.
«Террор» — название судна, на котором в 1845 году отправилась к северному побережью Канады экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина. Экспедиция вышла на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезла. Впрочем, тот, кто возьмется за чтение «Террора» с целью восполнить пробелы в истории покорения Арктики, будет поражен невероятным психологическим драматизмом, столкновением характеров, интригой, мистической подоплекой происходящего. По сути, «Террор» написан в лучших традициях готического романа: читать его страшно, но бросить книгу, не дочитав, невозможно.
Джон Бойн. «История одиночества»
Издательство «Фантом-Пресс», перевод Александра Сафронова
Католической церкви от кого только не достается за грехи последних времен. Особенно за грехи, связанные с педофилией. Роман ирландского писателя (а Ирландия, как мы помним, — страна католическая) посвящен этой очень непростой теме. Главный герой — искренний, честный священник сталкивается с темными сторонами современного католичества и пытается им противостоять. Вопрос в том, насколько у него это получается?
Одна из сцен романа, когда герой случайно обращает внимание в большом магазине на потерявшегося мальчика и покупает ему мороженое, чтобы утешить, покуда не нашлись его родители, но в итоге попадает под град оскорблений и обвинений в развратных намерениях, пожалуй, как нельзя лучше отражает степень накала этой проблемы. Но самые, на мой взгляд, интересные страницы романа посвящены малоизвестному папе Иоанну Павлу Первому (предшественнику знаменитого Иоанна Павла Второго) и ватиканскому закулисью, которое мы знаем или думаем, что знаем, по сериалу «Молодой папа». Джон Бойн предлагает свою версию тайн Ватикана. Не менее увлекательную.
Джонатан Литтелл. «Благоволительницы»
Издательство Ad Marginem, перевод Ирины Мельниковой
Роман Джонатана Литтелла «Благоволительницы» настолько широко известен во всем мире, что едва ли нуждается в представлении. Однако для русского читателя он представляет особый интерес. Великая Отечественная война показана иначе, чем мы привыкли видеть, — глазами «культурного» офицера СС. Насыщенность этого произведения отсылками к русской классике, от Михаила Лермонтова до Василия Гроссмана, мощный психологический, интеллектуальный заряд, острый динамичный сюжет — не то чтобы скрадывают тяжесть чтения и трагизм темы Холокоста, но превращают «Благоволительниц» в мифологическое повествование сродни древним эпосам и средневековым меннипеям. «Благоволительницы», где много героев, лиц, положений, превращений, конфликтов, — роман страшный, жуткий, но все-таки не пересекающий границы искусства.
Филипп Майер. «Американская ржавчина»
Издательство «Фантом Пресс», перевод Марии Александровой
Что ни говори, но для большинства Америка ассоциируется с богатством, успехом, карьерой, достижениями. Конечно, и в этой стране много своих нерешенных проблем, тем более в нынешние времена, когда страна в целом оказалась не на высоте мирового лидера. Однако роман Филиппа Майера открывает нам совсем другую, провинциальную Америку, которая фактически уже давно оказалась в тупике. Настоящая жизнь — в больших университетских городах, а здесь — личное бесправие, незащищенность, бесперспективность, особенно болезненная для молодых людей, которым ничего другого не остается, как уезжать из маленьких и средних городов Соединенных Штатов. А если по каким-то причинам человек уехать не смог или не захотел, за ним идет по следу беда. Этот мир Филипп Майер и показывает с любовью, гневом и пристрастием.
Собственно, благодаря этой книге и можно понять феномен Трампа, хотя роман был написан до его победы на выборах в 2016 году. Но очевидно, что именно в этих землях живут те американцы, которым сегодня плохо, которые чувствуют себя брошенными, обездоленными и пытаются, как могут, своей участи сопротивляться. Авторское сочувствие героям так велико, что заражает и читателя, особенно русского с его всемирной отзывчивостью и пониманием обстоятельств такой жизни. Тут мы, что называется, очень похожи, и у нас этой ржавчины точно не меньше.
Вьет Тхань Нгуен. «Сочувствующий»
Издательство «Corpus», перевод Владимира Бабкова
Вьетнамская война, показанная «двойным агентом». Не очень простая для чтения, но при этом блестяще переведенная книга современного американского автора вьетнамского происхождения. Невероятно глубокая, заковыристая, полная драматических подробностей ухода американских войск из Южного Вьетнама, синдрома вьетнамской войны в Штатах, рефлексии американского общества и, наконец, реакции победителей на войну в самом Вьетнаме.
Русскому читателю эта тема хороша знакома благодаря кинофильмам от «Цельнометаллической оболочки» до «Индокитая», но у литературы есть свои преимущества, которыми автор прекрасно пользуется и пишет, по сути, исторический триллер, военный детектив, который держит читателя в напряжении до самых последних страниц. Тут на самом деле очень трудно понять, кто прав, кто виноват. Автор целиком предоставляет судить об этом нам. Но поскольку и нашей стране приходилось вести колониальные войны, хотя бы в Афганистане, тема эта нам очень близка.
Хан Ган. «Вегетарианка»
Издательство АСТ, перевод Ли Сан Юн
Южнокорейская литература, к сожалению, пока не очень известна современному российскому читателю. Мы хорошо знакомы с изделиями корейских инженеров, от автомобилей до телефонов, а вот каково нынешнее корейское общество, какие проблемы стоят перед людьми, что у них болит, о чем они мечтают, к чему стремятся — все это тайна за семью печатями.
Роман «Вегетарианка» не то чтобы эти печати снимает, но вырисовывает корейское общество с неожиданной стороны. По крайней мере, я прочитал «Вегетарианку» как историю противостояния молодой женщины традиционному, очень хорошо организованному корейскому обществу, которое предлагает свои стандарты, достаточно жесткие модели поведения. Если человек не вписывается в них, то неизбежно становится изгоем. «Вегетарианка» — история молодой девушки, не желающей жить как все, и авторская симпатия к «белой вороне» очевидна.
Кормак Маккарти. «Дорога»
Издательство «Азбука», перевод Юлии Степаненко
Имя американского писателя Кормака Маккарти многим хорошо известно благодаря фильму «Старикам здесь не место». Роман «Дорога» маститого автора не уступает по драматизму той детективной истории, но, к сожалению, может быть прочитан как трагический эпилог к тем событиям, которые происходят в мире сегодня, если они, эти события, будут развиваться по самому ужасному сценарию. Мир, переживший катастрофу, тотальная разруха на месте процветающих мегаполисов, банды убийц, насильников и людоедов, рыскающих по стране, и двое — отец и его маленький сын, которые пытаются в этом кошмаре выжить. Написано так, будто завтра уже настало. Слабонервным лучше не читать. Особенно сейчас. А тем, кому не хватает острых ощущений, адреналина, кому приелось однообразие самоизоляции, но в будущее он все-таки смотрит с надеждой, эта книга может помочь забыться и понять, что у нас пока все не так уж плохо.
Паоло Коньетти. «Восемь гор»
Издательство Corpus, перевод Анны Ямпольской
«Лучше гор могут быть только горы». Вряд ли автор этого романа знаком с песней Владимира Высоцкого, но невероятная любовь Паоло Коньетти к горам начинается с самых первых страниц и не проходит до последних. Настоящая жизнь возможна только там. Внизу копошение, дурная суета, мелочность, и лишь горы позволяют человеку постичь красоту Божьего мира. Они проверяют на излом характер, они воспитывают, учат… Но только настоящие горы, а не те, куда можно подняться по канатной дороге, чтобы потом спуститься на горных лыжах.
Итальянец Коньетти этого не приемлет, как не принимает вообще современный мир. Героями своего романа он делает парней, которым внизу скучно. Только вот какая штука: победителями они тоже не становятся — проигрывают современному миру, не выдерживают конкуренции, пропадают или перебираются в Гималаи. Книга очень сердечная, трогательная, но бесконечно грустная.
Джонатан Франзен. «Безгрешность»
Издательство Corpus, перевод Леонида Мотылева и Любови Сумм
Франзен — великий романист. Вот книга, которую можно смело рекомендовать любому читателю, соскучившемуся по большому, добротному, увлекательному роману. В «Безгрешности» есть все: обаятельная героиня, история ее любви, взросления, обязательные тайны, интриги, превращения, путешествия. Франзен добавляет в меру социальной тематики и политики. Последняя связана с линией гэдээровского социализма, которая, как мне представляется, у настоящих восточных немцев вызовет скорей всего смех — не так все было! — но читается все равно очень хорошо. Здесь тот самый случай, когда литература — не высокое искусство, но отменное ремесло, отчего читатель лишь остается в выигрыше. Можете читать сейчас, а можете дождаться лучших времен, взять в отпуск, в путешествие, в долгий авиаперелет, когда эти перелеты возобновятся.
//https://www.forbes.ru/forbeslife-photogallery/399415-pochitat-na-mayskih-10-luchshih-zarubezhnyh-knig-hhi-veka?image=339223
26 октября, 2018
25 лучших американских романов XXI века
От Фоера и Франзена до Пинчона и Янагихары
https://eksmo.ru/selections/25-luchshikh-amerikanskikh-romanov-xxi-veka—ID12584020/
4 мая 2022, 11:30
Мнение
Писатели XXI века: авторы и книги, которые нужно знать
ПИСАРЕВА Екатерина
Шеф-редактор группы компаний «ЛитРес»
https://tass.ru/opinions/14520285
************************************************************
Современная классика: Культовые писатели XXI века, произведения которых обязательно нужно прочесть
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/130918/40470/
2018 г.
*************************************************************
PS
На мой взгляд, Пелевин — это не литература, а проект… )) за исключением «Чапаев и Пустота».
«Чапаев и Пустота» — третий роман Виктора Пелевина, написанный в 1996 году.
Сам автор характеризует свою работу как «первое произведение в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте».
03 октября 2023
Ильшат Зарипов //https://d370fu38vzrzya.cloudfront.net/a/zarabatyvaet-na-shume-sotsseti-o-novom-romane-viktora-pelevina/32620947.html
Виктор Пелевин
В жизни русских читателей есть странная традиция, которую, как оказалось, не властны оборвать ни пандемия, ни репрессии, ни война против Украины. Это ежегодный выход нового романа Виктора Пелевина.
Многие по той же традиции ворчат, но многим неожиданно понравилось. При этом одни считают писателя «рупором антигосударственной пропаганды», а другие всерьёз рассматривают версию о том, что он и Владислав Сурков – один человек!
Впрочем, как видно по сегодняшней подборке комментариев, симпатии или антипатии к Пелевину не предопределяются политическими взглядами.
уже не помню, когда пелевин в последний раз что-то крутое выкатывал, но каждую осень покупаю премьеру, прям ритуал какой-то pic.twitter.com/PPlJoYdw9z
— ваня градобоев (@vanyagradoboev) October 1, 2023
я смотрю Пелевин клепает книги одну за другой. он случайно не робот? или для него все chat gpt пишет? pic.twitter.com/I3z9shusnZ
— caterwaul (@naumka_) September 30, 2023
Новый #Пелевин ничем не отличается от старого. Чувак, ты бы развивался, что ли. Или псевдоинтеллектуалы хавают — и ладно? Мне у него только Смотритель понравился. И Солнце ничего так, с сюжетом и даже катарсисом. Все остальное — бизнес на депрессивном сознании, а не литература.
— Узор в голове 2 (@uzor_v_golove) October 2, 2023
Все повязаны в этом круговороте: не забывая напоминать читателю о необходимости просветления, Пелевин продолжает зарабатывать на шуме; критики же, осуждая несовершенства автора, получают удовольствие от гонки за скрытыми смыслами, неизбежно от них ускользающими.
— фейхуа-хуа (@mourmouration) September 30, 2023
Ну что ж, пора раскрыть карты: никто уж не ожидал, а Пелевин в этом году очень даже торт https://t.co/PbIKk7QZsl
— Egor Mikhaylov (@lampimampi) September 28, 2023
Константин Мильчин:
1. Главная тема года по версии Пелевина – дискуссии о виновности русской культуры. Русская культура развалила часовню, убила Лору Палмер, отравила воды и небесную твердь, и еще она хочет уничтожить человечество.
2. Пелевин весь год думал о Древнем Риме и даже прочитал от начала и до конца статью в википедии о разновидностях гладиаторов.
3. Пелевин очень обиделся на Галину Леонидовну Юзефович за то что она когда-то обозвала его женоненавистником. Все можно делать в этой жизни, нельзя только называть Пелевина женоненавистником.
4. В романе почти нет Буддизма. Даже Тибетской религии там совсем чуть-чуть.
5. Зато в романе есть прям отличный сюжет. В компьютерной симуляции Древнего Рима власть захватил Порфирий Петрович из «Преступления и наказания» и роман IPhuck 10. Он не человек, а алгоритм. Чего он хочет – непонятно, но поскольку он есть суть русской литературы, то значит он опасен! Главный герой, безопасник Transhumanism Inc должен втерерться в доверие к Порфирию и выяснить чего он хочет.
6. Лучшая цитата книги – «У России было две беды – дураки и дороги. Теперь это мудозвоны и автострады. Главная беда – заскреченная автострада, по которой мудозвонов завозят во власть».
7. В книге есть критикессы Галина Юзефович, и предположеительно, Наталья Ломыкина, а также, предположительно, Шамиль Идиатулин. Еще есть Эдуард Лимонов и Мария Захарова, но это не так интересно.
8. Что читал и смотрел Пелевин весь год? Смотрел «Звездные войны», а перечитывал – «Дюну» Фрэнка Герберта.
9. Военкоры в книге называются духокорами, но эта шутка особого развития не получает.
Галина Юзефович:
Нельзя просто так взять и перестать думать о «Путешествии в Элевсин» Виктора Пелевина.
(дальше будут небогатые спойлеры – что там спойлерить у Пелевина-то, но на всякий случай – не кликайте, если не уверены)
Центральная ось сюжета – герой, отправляющийся на Поиск и приходящий к выводу, что тот, кто дал ему задание, и тот, кого он должен остановить, суть одно лицо Более того, герой понимает, что ни первого, ни второго не существует, а подлинная битва разворачивается в его собственном сердце. Все это удивительным образом перекликается с философским романом Гилберта К. Честертона «Человек, который был Четвергом». Абсолютно та же история – герой отправляется в путь, проходит опасные испытания и возвращается в ту же точку. Альфа и омега сходятся, круг замыкается, пославший и тот, к кому послали, неразделимы.
Пытаться по случайным словам, образам и намекам угадать, что там читал, смотрел или слушал Пелевин за отчетный период, занятие неблагодарное (чего там только коллеги не навычитывали в этом году – смотрю и диву даюсь). Моя гипотеза не лучше и не хуже прочих. Но попытаться разглядеть в Пелевине Честертона как минимум любопытно.
Виктория Гладковская:
Пишут, что «Элевсин» – на удивление добротный роман, каких мы у Пелевина давно не читали. Очень читабельный, увлекательный, почти ни на секунду не пробуксовывающий – в английском языке для таких книг есть непереводимое слово unputdownable.
Григорий Голосов:
Внесу-ка я и свой вклад в легкую волну, связанную с выходом новой книги Пелевина, которую не прочитаю. Ничего не читал после «Ананасной воды». Пелевин для меня – это автор «Затворника и Шестипалого», как связного и компактного, хотя и без особых художественных изысков, изложения одной религиозно-философской концепции. Кроме того, ценю «ДПП/NN» и «Empire V» как наиболее точное, на мой взгляд, отражение общественной атмосферы в России в первой половине нулевых. Тут тоже особых художественных достижений нет, но какова эпоха, таково у нее и отражение (хотя должен признаться, что два четверостишия из стишка «Начальнег мира» по сей день помню наизусть). Для меня лично этих трех пунктов достаточно, чтобы определить видное место Пелевина в истории русской литературы. Комментарии почитаю с интересом, но отвечать не буду: на вкус, на цвет товарища нет.
Остап Кармоди:
Хотел написать пару слов про одного полузабытого писателя, который выпускает по книге в год и вроде бы считался мастером актуального комментария, а теперь вдруг решил игнорировать главное событие современности.
Но какая в сущности разница? То, что говорил этот писатель, оставляло меня совершенно равнодушным последние 20 лет. Почему сейчас меня должно занимать то, о чём он умалчивает?
Андрей Перла:
А теперь про новую книжку Виктора Пелевина «Путешествие в Элевсин».
Тут намедни люди с хорошими лицами, одевшись в белые пальто, спорили в одной социальной сети, кого бы выдвинуть на нобелевку, с учетом «того, что Россия творит на Украине». Вариантов у них было не очень много: Сорокин да Пелевин, да Улицкая, Шишкин еще. Так вот, надо вам сказать, что иноагенты были совершенно правы – Пелевин, конечно же, один из их любимых писателей и вообще один из них. Именно так к нему и следует относиться.
«Путешествие в Элевсин» написано намного хуже, чем все книжки под брендом «Пелевин», которые я читал раньше – а я, по привычке, приобретенной после «Поколения П» и «Чапаева» прочитал больше половины этих книжек. «Элевсин» сделан на скорую руку, явно в спешке, к сроку и без огонька. Он сделан настолько плохо, что автору понадобилось, для оживления скучного текста, вставлять в него отсылки на прежние свои романы. Сделать это изящно и уместно не получилось: написанное раньше и лучше – перекашивает новый текст, просто кричит о том, насколько этот новый текст сырой. Но без этого написанного раньше, без вампиров и Порфирия не получается вообще ничего. Не получается рассказать историю.
Понятно, что неудачи, наверное, бывают у любого писателя – хотя не любой писатель так мало уважет читателя, чтобы ждать восторга публики от своих неудач. Но то, что текст написан плохо, распадается на фрагменты, неинтересен, вял – это лишь меньшая из нынешних пелевинских проблем. Большая в том, что Пелевин, очевидно, прекратил свое существование как мыслитель.
Он же был довольно оригинальный мыслитель раньше, я помню. Говорил с читателем о концепциях, которые читателю казались самыми актуальными, но в этот разговор вносил какое-то свое свежее понимание. Что-то оригинальное имел сказать про буддизм, например. Про капитализм. Про PR. Даже, если подумать, про Льва Толстого.
Сегодняшний Пелевин ничего нового сказать не может. Переписывает наскоро зады антигосударственной пропаганды, как самые убогие из «релокантов».
Анастасия Миронова:
В Доме книги увидела вживую новый роман. Текст разверстан, то есть, с большими интервалами, с огромными полями. Это чтобы растянуть скромный объем на книжку. И не удивлюсь, если книги для него уже пишет нейросеть. Раньше ходили разные слухи: о том, что права на годы вперёд выкуплены под обязательство писать по роману в год или что он давно продал свое имя группе копирайтером, которые сочиняют чепуху. При любой варианте самое логичное продолжение – полностью перейти на нейросеть.
Напоминаю: читать Пелевина давно моветон. Зачем в Доме книги съедали огромные стенды со всеми его книгами, не пойму
Алина Витухновская:
Словосочетание «новый Пелевин» это провинциально, конечно. Впечатление, что людей заперли где-то на окраине мира, в полном безвременье, в ахронии.
Люди как в люльках болтаются где-то между 1930-ми-70-ми годами. Причем люльки эти крепко связаны. Колорадскими ленточками. У мальчиков с синим бантиком, у девочек с розовым.
Кто-то вырывается, доползает до 90-х, а ему там книжкой по голове – «А вот вам новый Пелевин, батенька!».
Иван Преображенский:
Я тоже согласен, что Пелевин – это графомания
Пишут тут, что некие литературные критики считают, что у пелевинщины и статей про быт Сурков на Крайнем Севере один автор.
Мне вот тоже всегда казалось, что Пелевин стилистически так же чудовищен как роман и пьеса ОколоНоля. А кто конкретный автор вообще неважно.
Даже как-то я был бы рад, если бы это доказали. Подтвердило бы безошибочность, в этом случае, моего литературного вкуса
А так, проходная тема. Подумаешь, Шекспир нашелся.
Игорь Караулов:
В шумихе вокруг нового романа Пелевина-старшего меня поражает только внезапное массовое осознание некой смысловой и стилистической связи между ним и Сурковым. Мне кажется, это всегда было достаточно очевидно.
Сам же роман я вряд ли прочту; я бы даже рецензию на него не смог написать. Это всё равно что рассуждать о художественных особенностях 568-й серии «Санта-Барбары» в сравнении с 567-й и 569-й.
В 2011 году, когда я был в жюри Нацбеста, я рецензировал его книжку «Прекрасная вода для ананасной дамы», но с тех пор он написал дюжину новых! И я их, разумеется, не читал.
Вот представьте, если бы Лёв Толстой выпускал по роману в год, каждый раз в один и тот же день, скажем, в годовщину Бородинской битвы. Как быстро он бы надоел публике?
Александр Пелевин:
Я давно уже писал, что Виктор Олегович нынче вовсю косплеит корпорацию Apple, выпуская каждый год, стабильно в одни и те же даты новую книжку, которая почти неотличима от предыдущей. Да и как бы в самой концепции книги iPhuck 10 намек на это не то что жирнейший, а размером с эго Евгения Понасенкова, то есть, просто гигантский.
Впрочем, я думаю, насчет этого мой однофамилец не парится и ему это вполне по кайфу, и не могу осуждать.
Что насчет Суркова – ну, пожалуй, он такой же скучный, как и последние книги ПВО, как минимум в этом сходство точно есть.
Что не мешает обожать Виктора Олеговича за старые его вещи, особенно ранние рассказы, абсолютно и безусловно гениальнейшие.
Вадим Степанцов:
О Пелевине. Годами наблюдаю, как околокультурная патриотическая общественность не замечает его лучших последних романов и повестей, и радостно рвет на клочки все необязательные, проходные вещи. «Исписался, чушь, вот когда-то было «Generation Пи», да и то ерунда полная, плюс ранние рассказы типа «Затворник и Шестипалый»…» – и тэдэ и тэпэ.
Между тем книги писателя делятся примерно поровну, на 1.читабельные и увлекательные и 2. занудные и необязательные к прочтению. Вот на эту вторую категорию год за годом яростно набрасываются наши критики, не замечая легких и изящных «Зала поющих кариатид», «Иакинфа», да много чего ещё. Чехвостят и песочат iFuck, KGBT+, и за дело, и совершенно забыли изумительную А-хули, прошли мимо Кримпая, Светки ЗГЫНН из «Искусства лёгких касаний», и никак не отреагировали на его недавний, пожалуй, лучший роман «Непобедимое солнце». А он стоит того, чтоб в него нырнуть и увидеть всю полноту и пестроту нынешнего мира, доступного ищущему уму, лишний раз пробежаться по лабиринтам античной истории, и восхититься, как гармонично вплетается мистика, эзотерика и прочие випассаны с ашрамами в жизнь реальных людей, русских и нерусских – от Турции до Кубы и Штатов, разных поколений и немыслимых гендеров. Феерия!
Герман Садулаев:
Наши претензии к Пелевину-старшему, что автор уже не торт, каков был в дни нашей юности, напоминают мне недовольство бывшей одноклассницей, в которую все были влюблены 40 лет назад. А теперь мол она не такая. Ну да, поизносилась. Но так ведь и мы слегка обветшали.//Радио Свобода, 04.10.23
https://d370fu38vzrzya.cloudfront.net/a/zarabatyvaet-na-shume-sotsseti-o-novom-romane-viktora-pelevina/32620947.html